«Моя жизнь. От зависимости к свободе»

Если на процесс формирования Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии ушло десять лет, то на реализацию еще одной предложенной нами крупной инициативы — создание Евразийского экономического союза — потребовалось ровно 20 лет. Это указывает на то, что предложения, затрагивающие интересы многих государств, обсуждаются очень широко и длительно, а самое главное, чтобы убедиться в жизненности таких идей, требуется испытание временем.
Возьмем идею Евразийского экономического союза. Начну с осмысления понятий «Евразия», «евразийство». Мы говорим, что существует пять материков, где стабильно проживает человечество: Азия, Европа, Африка, Америка и Австралия (карта). А если подойти с чисто геологической, географической точек зрения, то Азия и Европа не считаются самостоятельными материками. На протяжении тысячелетий Азия и Европа не общались тесно между собой, в основном жили обособленно и их разделяли исторические, политические, религиозные факторы, да и из-за громадных размеров территорий они условно называются двумя материками. Но на деле они расположены на единой тверди. Мы должны воспринимать Евразию как самый крупный на земном шаре материк, состоящий из двух частей мира — Европы и Азии. Однако российские евразийцы Савицкий, Трубецкой, Бердяев и другие рассматривали понятие «Евразия» не только в географическом аспекте. Евразией они называли огромную территорию, которую занимала Российская империя. Россию они считали не Европой и не Азией, а своеобразным «срединным материком». С позиций целостности империи нет понятий «европейская Россия», «азиатская Россия», а есть общая Россия — Евразия, говорили они. Это — осмысление понятия «Евразия» того времени. Английский ученый Хэлфорд Маккиндер писал: кто держит под своим контролем Восточную Европу, тот будет господствовать в Хартленде, то есть на северо-восточной части Евразии, на огромном Евразийском континенте, а кто будет господствовать там, тот может править всем миром. Эти слова показывают исключительную важность Евразийского пространства с точки зрения стратегии. С того времени тоже прошло почти столетие. За это время вместо бывшей Российской империи возникло государство под названием Советский Союз, в его составе было 15 союзных республик, которые создали единую экономику, где теснейшим образом переплелись все электрические линии, железные дороги, автомагистрали и т. д. В психологии и традициях населения этих 15 республик появилось много схожих черт. Но с обретением независимости эти республики оказались разобщенными. Мы лишились общего рынка. Товары одной страны не поступали в другую страну и стали накапливаться на складах, в результате предприятия, заводы, фабрики стали банкротами. Сотни тысяч людей остались без работы. К сожалению, Содружество Независимых Государств, созданное на руинах СССР, не смогло полностью соответствовать объективным требованиям времени, обеспечить интеграцию, в которой так нуждались народы.
В 1994 году в своем выступлении в Московском государственном университете я говорил о необходимости перевода взаимоотношений между независимыми странами на новый уровень как о назревшем факте. Зная, что народы, недавно избавившиеся от Союза, чураются слова «Союз», я специально напомнил, что есть, к примеру, успешно функционирующий Европейский союз. Почему им можно создавать союз, а нам — нельзя? То, что Евразийский союз прежде всего должен формировать единое экономическое пространство, я официально провозгласил в стенах того же МГУ. И на самом деле, если подумать, объединяются сами европейские страны с многовековой историей государственности, а мы с каждым днем, наоборот, отдаляемся друг от друга. Следует отметить, что у ряда политических лидеров было опасение по поводу возможности возрождения империи. Но это даже в то время было невозможным делом. А сейчас и вовсе.
Данный проект не сразу был поддержан и в самом Казахстане. Одни поддержали интеграцию, другие, в основном поддерживая ее, в то же время предложили ограничить в определенной степени, третьи посчитали, что интеграционные процессы сейчас не нужны. Не поддержали мое предложение президент Узбекистана Ислам Каримов и президент Туркменистана Сапармурад Ниязов. Рой Медведев писал: «Выступление Н. Назарбаева в МГУ вызвало весьма оживленное по тем временам обсуждение в российской и международной печати. При этом многие ученые и общественные деятели активно поддержали его предложения. Но ведущие политики стран СНГ или просто их проигнорировали, или отнеслись к ним явно отрицательно. Так, весьма критически отозвался о евразийском проекте президент Узбекистана Ислам Каримов. «Что нового в идее Евразии? — говорил он в интервью «Независимой газете». — Еще раз говорю: создать политические надстроечные структуры и в этих структурах занять соответствующую полку. Грубо, жестко, но это правда». Эта оценка была несправедливой и искажала цель проекта. Нурсултан Назарбаев не предлагал создавать никаких политических надстроечных структур. Он решительно настаивал на сохранении государственного и национального суверенитета стран СНГ. Речь шла о более тесном экономическом сотрудничестве и сотрудничестве в области безопасности».
Руководители Узбекистана и Туркменистана считали, что подобные вопросы можно оставить на потом. Мне кажется, мои друзья не учли, что этот процесс будет идти поэтапно, эволюционным путем и продлится определенное время. Впоследствии многое изменилось. Даже Узбекистан, в течение десятилетия не поддерживавший интеграционные инициативы Казахстана, в конце 2005 года заявил о намерении присоединиться к Евразийскому экономическому сообществу, а через несколько месяцев, в начале 2006 года, присоединился к ЕврАзЭС в качестве наблюдателя. Хочу с удовлетворением констатировать, что избранный в 2016 году президент Шавкат Мирзиёев с первых дней проводит политику укрепления связей с братскими странами.
В самом деле, неправильно думать, что такие союзы представляют прямую угрозу независимости. Вон сколько стран объединены в Европейском союзе! У них границы открыты. Когда едешь на автомобиле, даже не заметишь, что оказался на территории другой страны. Не говоря о валюте, о банках, у них даже единый парламент. Но они же не лишились независимости. Наоборот, хорошо развиваются и идут вперед.
Все же на саммите глав государств СНГ, прошедшем в октябре 1994 года в Москве, было принято решение ограничиться принятием к сведению нашего предложения об использовании его основных идей в ходе углубления интеграционных процессов СНГ. Не скажу, конечно, что радовался. Но и не сожалел особо. Потому что я хорошо знал, что осуществление этой идеи затянется на долгие годы. Как, например, был создан Европейский союз? В 1950 году была подписана декларация о создании французско­германского объединения по углю и стали. Спустя семь лет был образован Европейский экономический союз. Затем по истечении четверти века, то есть через 25 лет, был подписан Маастрихтский договор о создании Европейского союза. Получается, от начала идеи до ее окончательной реализации в общей сложности прошло 42 года.
Слишком осторожный подход к моему предложению граничил с сомнением: «В целом, конечно, верно, но все же откуда знать, чем это закончится?» С другой стороны, не могу не сказать, что со стороны определенных личностей не было зависти по поводу авторства идеи.
Идея Евразийского союза возникла из необходимости коренного реформирования СНГ. В условиях дружественных отношений мы сумели найти решение многих сложных проблем, возникших в результате распада единого государства. Наше сотрудничество обрело силу, приняло характер необратимости. Самое главное — народы наших стран поверили в Содружество, поскольку оно стало эффективным механизмом недопущения кровопролитных столкновений, уберегло всех нас от «югославского сценария». Вместе с тем мы видели и то, как оно с самого начала утопало в бесчисленных бумагах. В большинстве случаев оно превратилось в неуклюжее и бюрократическое объединение, занимающееся производством бесчисленных документов и резолюций, оторванных от конкретных жизненных ситуаций. Из сотен принятых совместно документов работали лишь некоторые.
Интеграция не означает возвращение в эпоху СССР. Интеграция — прежде всего экономический прагматизм. Так, население нашей страны составляет около 20 миллионов человек. Слава богу, постепенно растем. Когда-нибудь нас будет и 25 миллионов, и 30 миллионов. Но в нынешнем глобальном мире даже это считается очень узким рынком. С экономикой, удовлетворяющей только потребности своего народа, мы далеко не уйдем. Нам обязательно нужны внешние рынки. Самый крупный из них — российский, состоящий из 150 миллионов человек, или еще более широкий — рынок СНГ. К сожалению, пока наши товары не отвечают полностью требованиям рынков Европы, Америки. Китайский рынок и без того полный. А российский рынок, белорусский рынок, другие соседние рынки удобны для наших товаров точно так же, как наш рынок — для их товаров. Поэтому я многие годы систематически продвигал вперед работу по созданию Евразийского экономического союза. Сначала был создан Таможенный союз. Затем — Евразийское экономическое сообщество. Затем в 2014 году, то есть спустя 20 лет после инициирования самой идеи, был создан Евразийский экономический союз. Подписание Договора о создании ЕАЭС в Астане имеет большое символическое значение. Потому что Казахстан не только выдвинул эту идею, а на протяжении этих лет постоянно выступал главным интегратором на бывшем советском пространстве. Любое дело не дает тотчас же замечательные результаты. С моментом создания Евразийского экономического союза совпали сложные конфликты между Западным миром и Россией, различные «санкционные войны», поэтому потенциал этого экономического союза пока не раскрыт в полной мере. Но уже то, что перед нашими государствами открывается большой рынок, говорит о светлых перспективах.
С самого начала направленность данного проекта на нравственность, общечеловеческие ценности, от которых мы долгое время были в отрыве, мне показалась весьма важной, даже приоритетной. Потому что у всех нас есть общая многовековая история, традиции совместного общежития, общая судьба. Все народы, образно говоря, срослись и корнями, и кронами. К тому же все видят, что в мире происходят интеграционные процессы, что страны — участницы Европейского союза динамично развиваются и ни одна из них не потеряла политический суверенитет.
Конечно, к созданию Евразийского экономического союза мы пришли постепенно, двигаясь по восходящей. Так, самым первым существенным достижением Евразийского экономического сообщества явилось соглашение о создании Таможенного союза между Беларусью, Казахстаном и Россией. Со временем к нему присоединились Кыргызстан и Армения. Кстати, потом они присоединились и к Евразийскому экономическому союзу. Потому что они убедились, что мы не занимаемся реанимацией старых политических структур или бывшего СССР, а руководствуемся тем, что экономики государств могут стать ареной сотрудничества. И вообще,

Бесспорно, имеют огромное значение наше успешное председательство в ОБСЕ, проведение нами саммита, выступление инициатором СВМДА и достижения за десятилетие его создания, расширение общего рынка в рамках Евразийского экономического союза. Вместе с тем главное достижение внешней политики Казахстана в годы независимости в другом. От одного лишь осознания, что мы дружны с той или иной страной, пользы мало. Поэтому с первых дней независимости я обращал особое внимание, если можно так выразиться, на «экономизацию» внешней политики. Особо указал послам, что это шаг отечественной дипломатии к новому рубежу, на котором важно придерживаться политического прагматизма как главного принципа. Для этого наши дипломаты должны были находить максимальные экономические преимущества в происходящих в мире сложных процессах, подмечать в международных отношениях полезные для нашей страны тенденции. В число оценок, даваемых деятельности послов, вошли и объемы привлеченных из конкретной страны инвестиций. Можно сказать, что внутригосударственный принцип «Сначала — экономика, потом — политика» мы в определенной степени применяли и в международных отношениях. Поэтому я создал Совет иностранных инвесторов при Президенте. Именно поэтому одним из ключевых вопросов повестки в ходе моих международных поездок являлся вопрос вложения инвестиций в Казахстан. За годы независимости объем прямых инвестиций, привлеченных в экономику Казахстана, составил более 400 миллиардов долларов. И это продолжилось в 2020 году (это начало коронавирусной пандемии, когда произошел спад взаимоотношений), тогда в нашу страну пришло 17,1 миллиарда прямых инвестиций, с их помощью претворен в жизнь 41 инвестиционный проект с иностранным участием на 1,6 миллиарда долларов, создано более семи тысяч новых рабочих мест. 90 процентов зарубежного финансирования приходится на долю стран Евросоюза, США, России, Китая, Южной Кореи, Турции, Объединенных Арабских Эмиратов (инфографика – инвестиции) Почему к нам приходят инвестиции? Потому что инвесторы доверяют нам. Нас уважают в мире. Уважают как государство с сильной экономикой, имеющее достойное место в международном сообществе, верное обещаниям, способное создавать соответствующие условия для инвесторов, гарантировать возвратность финансов. Мы ценим этот статус.
Мы с самого начала задумывали построить свое независимое государство, основываясь на принципах западной демократии, учитывая опыт передовых азиатских государств и особенности многоязычного, многоконфессионального общества нашей страны. К реализации этого приоритета мы смогли приспособить внешнюю политику. Расширение сотрудничества с мировым сообществом стали использовать как инструмент укрепления государственности и независимости Казахстана. Международный авторитет — это сплав выдержанной внешней политики и последовательного внутреннего развития. И мы добились этого.
В этой связи должен отметить вклад первого министра иностранных дел Т.Сулейменова, много лет трудившегося на этом посту К.Токаева, Е.Идрисова, которые помогали мне выстроить эффективную внешнеполитическую деятельность.
В эти годы часто использовалось слово «демократия». В основном это было присуще западным странам, особенно США, они не уставали учить нас демократии. При удобном случае я говорил: «Да, мы вступили на путь демократии. Только начинаем это дело. А вы веками идете этой дорогой. Мы же только в начале пути. У нас есть свои традиции, своя культура, собственная история. У нас другая религия. Нельзя не учитывать все это. Америка составлена из многих религий, многих языков. Знаем, какие трудности ей пришлось пережить. Как нас может учить страна, где буквально пятьдесят лет назад белые и черные ездили на разных автобусах?..» Такие слова я говорил политическим должностным лицам и США, и Европы. Они слушают, вроде входят в наше положение, но затем вновь начинают свое. По этому поводу весьма конкретный ответ дал руководитель Сингапура Ли Куан Ю: «Не считая нескольких исключений, демократия не привела ни одного хорошего правительства в развивающиеся страны… То, что ценно для азиатов, необязательно будет полезно для американцев или европейцев. Жители Запада ценят свободы и привилегии индивида. По примеру азиатской, китайской культуры я ценю правительство честное, трудолюбивое и эффективное».