В первое время деятельности в качестве секретаря Карагандинского обкома мне большую помощь оказал опыт общения с Центральным комитетом КПСС, с союзным правительством, который я накопил в период работы в Темиртау.
На новом месте службы надо было сделать выбор: как жить впредь, как действовать? Да, это был один путь, который испокон веков был проторен и испытан представителями многих поколений партийных деятелей. Если идти этим путем, то на ступенях государственной власти надо будет укреплять свое положение, максимально использовать все доступные способы в сложной иерархической системе управления со своими особыми, незаметными на первый взгляд закономерностями, создать свою группу, крепкую, как каменная крепость. Но
«В годы работы на комбинате мной был усвоен один простой принцип: если ты действительно хочешь работать на благо людей, то надо опираться на этих самых людей.»
Я окончательно решил неуклонно следовать этому принципу.
В Сарыарке у меня была крепкая опора. Это — коллектив Карагандинского металлургического комбината. Может, я преувеличиваю отношение металлургов ко мне, но все же твердо верил, что в нужный момент они непременно поддержат. Наверное, такая вера была небезосновательна. В этом я убедился еще год назад, когда металлурги избрали меня тайным голосованием делегатом на партийный съезд.
Самое трудное, думаю, было войти в доверие шахтеров. Ведь для меня они люди новой специальности. Шахтеры признают только тех, кого они смогли заставить признать себя. Если хочешь, чтобы они признали тебя хотя бы на уровне открытого обмена мнениями, то надо спуститься под землю, войти в лаву. Я так и сделал. Потому что сразу понял, что для них нет человека, если он не понимает шахтерскую природу (фотоальбом о шахтерах), шахтерский характер.
В то время в Карагандинском угольном бассейне имелось 26 подземных шахт. По объему газа метана с ними могут сравниться, наверное, только английские шахты: по 19 кубометров на тонну угля. Сложная структура угольных пластов всегда скрывает угрозу взрыва, не менее опасна угроза обвала потолка. Чтобы побывать во всех этих шахтах, у меня ушло полгода. Попадал и в смешные, и в трудные ситуации. Однажды обвал потолка произошел буквально в нескольких метрах от меня. Слава богу, пронесло. Бывали случаи, когда на наших глазах завалило (данные по крупным авариям в шахтах Казахстана или СССР) людей. Никто не может гарантировать, что шахтер, спустившийся в забой, после смены обязательно выйдет живым и невредимым на поверхность.
После тщательного ознакомления с положением дел в данной отрасли я убедился в том, что проблемы в угольном бассейне до мелочей похожи на очень знакомые мне проблемы на металлургическом комбинате. Здесь тоже решение всех вопросов наталкивалось на централизацию капитального финансирования и распределения фондов. Проблема жилья также осталась в тени «высших государственных интересов». Извечный принцип «производить больше продукции с наименьшими затратами» в конце концов привел к следующему: не освоены новые подземные территории добычи угля, зато в прямом смысле слова углубление шло под город. Оседали земляные пласты, рвались водопроводные трубы, проваливались дороги, разрушались дома и здания. Хватало и других проблем.
Я решил еще раз обратиться к Центру.
Подготовили объемный документ об улучшении условий шахтеров, постарались обосновать все свои предложения и отправили по установленному порядку. Москва поддержала нас. Уже в конце первого года моего секретарства вышло постановление союзного правительства. Открылась возможность больше строить жилья, улучшить коммунальное хозяйство, расширить теплоэлектроцентраль. Помню, в тот период 22 тысячи детей пошли в детские сады.
«Если говорится, что гарант хорошей жизни — труд, то одним из гарантов хорошего труда является спорт. Не будет крепкого здоровья — не будет должной производительности труда. Здоровье нужно и для умственного труда.»
Учитывая все это, в Темиртау построили легкоатлетический манеж, стадион «Металлург», плавательный бассейн «Жастар», санаторий-профилакторий (фотоальбом) В то время таких спортивных объектов в других городах республики было мало.
Надо подчеркнуть, что постановление союзного правительства не только было принято, но и были выделены соответствующие средства на все запланированное строительство. Мои старания были замечены, возрос мой авторитет среди людей. Буквально через полгода моего пребывания в Караганде меня избрали вторым секретарем областного комитета партии.
По характеру эта должность являлась как бы продолжением прежней работы, но по своему объему, конечно, намного масштабнее. Промышленные предприятия области за один год выпускали продукции на четыре миллиарда рублей. Для меня постепенно стали открываться отрасли цветной металлургии, химии и нефтехимии. С первых дней на новой работе я замечал, что партийные работники недостаточно общаются с представителями рабочего класса, с людьми труда. На областном партийном активе я специально выступал по вопросам техники безопасности, раскрывая все факты, выявленные Гостехнадзором. До сих пор помню 20 февраля 1978 года. В тот день на шахте «Сокурская» произошла страшная авария (таблица с авариями), под землей погибли 73 шахтера. В этот раз пришлось проявить максимальную строгость: и директора шахты, и главного инженера сняли с работы, исключили из партии и отдали под суд. По-другому нельзя было. Отсутствие соответствующих условий для человека труда всегда приводит к тяжелым последствиям.
Работа областного масштаба ярко раскрыла для меня многие вещи. Поскольку и Центр, и республика спрашивали только за металл и уголь, как в Темиртау, так и в Караганде из рук вон плохо обстояло дело с привлечением женщин к производству. Доскональный подсчет показал, что в Караганде и Темиртау из числа трудоспособного населения 50 тысяч человек не были охвачены работой. Написали письмо союзному министру и получили возможность открыть в области объекты легкой промышленности. Могу с уверенностью сказать, что добиться всего этого позволило то, что вырос я в основном в рабочей среде, хорошо знал психологию человека труда, цену труду. Губернатор Омской области России Леонид Полежаев, который раньше работал в Карагандинской области, в своей книге писал, что «Назарбаев вырос не в партийной колыбели». И это правда.
Могу утверждать, что самые удивительные моменты своей молодости ощутил именно в Темиртау и Караганде. Позже одно из самых трудных испытаний в период руководства страной прошло тоже на карагандинской земле. В июле 1989 года, когда шахтеры вышли на массовую забастовку, сложилась по-настоящему напряженная обстановка. В те дни я был в Москве. Не было еще месяца, как приступил к обязанностям руководителя республиканской компартии. Все бразды правления еще находились в руках Кремля. Предварительно переговорил с Горбачевым, Рыжковым, другими высокопоставленными лицами, посоветовался по вопросам, которые можно решить в ближайшее время, и сразу же прилетел в Караганду. Из аэропорта напрямую поехал на площадь, где проходил митинг. «Дорогие шахтеры! Дорогие земляки!», — начал я свое выступление. Говорил около часа. Пятнадцать тысяч человек, собравшиеся на площади, слушали, соблюдая тишину. Я открыто говорил о положении внутри страны и о том, почему бастующие шахтеры наносят себе же вред. Шахтеры отнеслись с пониманием. Сообщил им, что первый секретарь обкома Локотунин по их требованию будет освобожден от занимаемой должности, что можно согласиться и с требованием шахтеров о снятии с работы руководителя объединения «Карагандауголь». Вскоре из Москвы прибыли приглашенные мной союзный министр и другие ответственные лица. Прямо сказал им: «Вы рассматриваете Казахстан только как источник сырья. Надо изменить вашу политику». Через каждые два часа делали перерыв, работали всю ночь. Шахтеры тоже всю ночь не покидали площадь, продолжали митинговать. В 6 часов 15 минут я вновь поднялся на трибуну. Доложил о принятых мерах. В конце концов горняки дали понять, что поддерживают нашу работу и надеются на нас, на том и разошлись. Нелегко было добиться, чтобы 30-часовая забастовка мирно разошлась, главное — найти пути удовлетворения актуальных запросов шахтеров, доказать неуместность их отдельных требований. Проблемы шахтеров были связаны тогда с общей обстановкой в стране. Производственные объекты стали останавливать работу. Снизился спрос на уголь, поэтому зарплата горняков резко уменьшилась. Свое влияние оказал и дефицит продовольствия.
Это событие заставило серьезно задуматься. Позволило максимально осознать, насколько глубоко лежат корни проблемы. Впоследствии, в начальную пору независимости, когда коллектив комбината на несколько месяцев остался без зарплаты, мы, анализируя все имеющиеся возможности, пришли к выводу, что следует обратиться за помощью к иностранцам. Сегодня известно всем, что в последующие годы было обеспечено стабильное развитие комбината. Время показало, что только опора на иностранного инвестора была единственно верным путем спасения производственного гиганта Сарыарки.
И население Караганды, и руководство республики, и Московский центр высоко оценили мою работу на посту секретаря, второго секретаря областного комитета партии. Через два с половиной года я был избран секретарем Центрального комитета Компартии Казахстана по вопросам промышленности.
Если до переезда в Алматы 17 лет моей жизни прошли рядом с родителями, то 21 год — в Украине и на земле Сарыарки. Работая там, я окончил высшее техническое учебное заведение при Карметкомбинате — филиал Карагандинского политехнического института, затем получил диплом трехгодичной Высшей партийной школы при Центральном комитете КПСС. Здесь сформировался мой характер. Сложилось мировоззрение. По правде говоря, именно здесь стал разбираться, что есть что и кто есть кто. Из всех испытаний школы жизни меня успешно вывело то, что с детских лет я был приучен к труду.
«Жизнь многогранна, у нее бывают высокие вершины и глубокие рвы, крутые повороты и разные маневры, трудно везде и всегда принимать исключительно правильные решения. Но в жизни есть один путь, который никогда не позволяет заблудиться и всегда окружен почетом. Это — трудовой путь. Он определяет место человека в жизни, в обществе. Лично я, как человек, всю жизнь убеждающийся в этом, призываю и весь народ следовать этим верным путем. Только труд, труд и труд может изменить и эпоху, и общество, и человека. Еще раз повторяю: для нас труд — решающий национальный фактор. Какой мы будем нацией, определяет то, как мы будем трудиться. Только труд способен сделать страну достойной, мощной.»
В заключение скажу, что свою судьбу я не рассматриваю в отрыве от Магнитки и Темиртау. Этот город взрастил меня как гражданина, а Караганда сформировала меня как государственного деятеля. Здесь еще раз хочется повторить, что не будь в моей жизни Темиртау и Караганды, великой вдохновляющей веры Сарыарки, не стал бы я Президентом.
Впереди — Алматы.