«Моя жизнь. От зависимости к свободе»

Конфуций говорил, что есть три пути, которые ведут человека к знанию. По мнению мудреца древности, самый легкий способ — путь подражания, самый благородный — путь размышления, самый горький — путь собственного опыта.
Казахстан в истории своей независимости выбрал самый трудный из этих трех путей.
В первые годы было немало негативного внешнего воздействия на нашу страну. В то время многие зарубежные СМИ часто публиковали критические, безапелляционные, а порой абсурдные мнения и версии о Казахстане и его руководстве. В них остро поднимались разные вопросы, такие как целесообразность реформ в Казахстане, возможность пересмотра границ. Американские политологи, в частности Збигнев Бжезинский, высказывали опасения, что межэтническая рознь из-за многонационального состава населения республики может привести к катастрофе либо нас могут поглотить Россия, Китай или мусульманские страны. Для примера достаточно привести цитату из его книги «Великая шахматная доска»: «Неизбежным становится то, что не только представители элиты, но вскоре и простые люди в этих рес­публиках будут становиться все более и более националистически настроенными и, по всей видимости, будут все в большей степени придерживаться мусульманской ориентации. В Казахстане, обширной стране, располагающей огромными запасами природных ресурсов, но с населением почти в 20 миллионов человек, распределенным примерно поровну между казахами и славянами, лингвистические и национальные трения, по-видимому, имеют тенденцию к усилению».
Бжезинский не тот человек, которому достаточно сказать: «типун тебе на язык». Сбылись почти все политические прогнозы, сделанные в свое время этим прозорливым политиком, который стал известен всему миру как советник президента США по национальной безопасности и главный идеолог «холодной войны». Говорил, что СССР развалится — он развалился. Социалистический лагерь распустится — распустился. Китай станет сильнее — он усилился. Ухудшатся отношения между Россией и Украиной — ухудшились. Его фразы «без Украины Россия перестает быть евразийской империей», «однако если Москва вернет себе контроль над Украиной с ее 52-миллионным населением и крупными ресурсами, а также выходом к Черному морю, то Россия автоматически вновь получит средства превратиться в мощное имперское государство, раскинувшееся в Европе и Азии» также показали, что, подобно искушенному лекарю, он довольно точно диагностировал природу будущего конфликта между двумя этими странами. В начале 2022 года Россия развернула на территории Украины специальную военную операцию с целью ее «демилитаризации» и «денацификации».
Однако одно из предсказаний Бжезинского — о том, что языковое и этническое разделение в Казахстане со временем будет расти, — не сбылось. Почему? Сначала давайте поищем ответ на вопрос о том, почему он сделал такой прогноз.
Ход мировых процессов на рубеже веков принес человечеству много угроз и беспокойств. Одно из них — ухудшение межэтнических отношений. В ряде европейских стран серьезной проблемой стала массовая миграция из развивающихся стран и связанная с ней культурная и этническая напряженность. В некоторых азиатских странах имеют место острые этнические конфликты. Разногласия по религиозным и этническим мотивам между странами Ближнего и Среднего Востока и Южной Азии продолжаются уже много лет. В Африке они иногда перерастают в братоубийственные войны между народами и внутри них. В первые годы в ряде регионов Содружества Независимых Государств отчетливо наблюдалось обострение межэтнических проблем.
В условиях глобализации, которая охватывает всё новые стороны жизни человечества и нивелирует мир, национальный вопрос становится все острее.
Причины этнических конфликтов на планете многообразны. Однако большинство из них вызвано тремя основными проблемами.
Во-первых, глобализация расширяет взаимодействие народов. Она позволяет всему социуму приобщаться к технологическим достижениям, коренным образом меняет экономические структуры, превращает мир в единую коммуникационную систему. Но в то же время она порождает для многих людей естественную угрозу утраты своих исторических корней: национальной самобытности, языка, культурных и религиозных традиций. Ощущение этого иногда провоцирует неприязнь к приверженцам иных этнических и религиозных ценностей.
Во-вторых, в результате глобализации в некоторых национальных государствах нарастают внутренние противоречия. Государственные границы становятся более открытыми. Через них поступают не только блага цивилизации, но и множество глобальных угроз. Прежние механизмы безопасности оказываются не очень эффективными в борьбе с международным терроризмом и религиозным экстремизмом, незаконным оборотом наркотиков и торговлей людьми. Масштабный процесс нового «переселения народов» в известной степени обостряет проблему нелегальной миграции. Это ведет к разрушению основ многих государств мира, некогда сформировавшихся как преимущественно моноэтничные.
В-третьих, корни межэтнических конфликтов подпитывают нерешенные социально-экономические проблемы. Расхождения в развитии разных регионов мира и даже социальное неравенство людей в одном обществе стали очевидным явлением.
В XIX веке начался наиболее активный период колонизации Казахской степи. Вместе с казаками, которые принялись строить военные укрепления в разных местах огромной территории между Алтаем и Атырау, сюда стали стекаться крестьяне-переселенцы. По оценкам экспертов, до революции на казахские земли из России переселилось 1 миллион 150 тысяч человек. В период коллективизации из центральных районов СССР в Казахстан было сослано еще 250 тысяч человек из числа раскулаченных крестьян. В 1930-е годы со всех концов страны, в основном из европейской части, в интересах промышленного строительства было переселено 1,2 миллиона человек. В годы войны в Казахстан были насильно сосланы около 800 тысяч немцев, 18,5 тысячи корейцев, 102 тысячи поляков, 507 тысяч представителей народов Кавказа. Крымские татары, турки-месхетинцы, греки, калмыки и другие народы пришли сюда не добровольно. Кстати, всех нас очень порадовало, что когда мы ликовали в момент обретения Казахстаном независимости, этот факт горячо приветствовали и представители некогда сосланных сюда народов. Мы были признательны за то, насколько ясно они осознавали свое место и свой долг перед единым шаныраком всех народов, породнившихся на нашей земле. Например, весьма трогательно то, что 60-я, 70-я и 80-я годовщины депортации корейцев в Казахстан отмечались не только как трагический день в их истории, но и как знаменательная дата их единения с новой Отчизной. Это свидетельство глубокой благодарности депортированных народов казахам, которые, несмотря на то что сами стали жертвами политических репрессий, оказали им посильную помощь. Именно поэтому по всей стране воздвигнуты памятники казахскому народу «Қазақ халқына мың алғыс».
В ходе принудительных переселений население республики увеличилось на 1,5 миллиона человек. Я писал в этой книге, что во время войны в нашем тесном доме разместилась балкарская семья. На освоение целины приехало 1,5 миллиона человек, а закрытые военные объекты приняли еще 150 тысяч человек. Не считая «организованный набор» рабочей силы другими ведомствами и тех, кто переехал самостоятельно, ситуация в республике была такова. С начала ХХ века в Казахстан переселилось 5,6 миллиона человек, в том числе, кроме ссыльных и депортированных, 3,5 миллиона прибыло за последние 40–50 лет до обретения независимости. Разумеется, излишне говорить о том, что в этом нет вины тех, кто поселился на нашей земле помимо своей воли.
В результате трагедии, развязанной преступной сталинской коллективизацией, погибло около 1,5 миллиона казахов. В 1930–1932 годах из СССР эмигрировали 1,3 миллиона казахов. Приведу два факта, которые демонстрируют истребительный для Казахстана характер политики репрессий. В 1930 году в республике проживали 5 миллионов 873 тысячи человек. К 1933 году, то есть всего три года спустя, население сократилось до 2 миллионов 493 тысяч человек. Основная причина — голод.
Казахский народ пришел к своей возрожденной государственности через боль всей своей истории.
В чем причина того, что большевики, начавшие создание нового государства, нового общества, новой системы с провозглашения национального равноправия, и коммунисты, продолжившие их дело, так усугубили национальный вопрос? Как так вышло, что главной силой, стимулировавшей отторжение от Центра, которое в конечном счете привело к распаду СССР, оказались именно эти национальные проблемы?
Проблема вот в чем. Драматические события конца ХХ века разрушили с корнем один из фундаментальных постулатов марксизма — логику, согласно которой классовые интересы выше национальных. И прежние, и последующие марксисты подходили к проблеме только с классовой точки зрения и не уделяли должного внимания универсальности национального фактора в этнических процессах и межнациональных отношениях. Однако исторический опыт и развитие общества нисколько не уменьшили, если, наоборот, не усилили значение национального и этнического факторов. Например, никто не обращал внимания на влияние семьи, религиозных институтов, а также традиционных институтов власти на формирование и развитие национальных и социальных процессов в Среднеазиатском регионе, занимавшем значительную часть постсоветского пространства. Вообще, в Советском Союзе имела место весьма широкая типология национальных отношений. Поэтому системы их регулирования в странах Балтии, Средней Азии и Кавказа должны были основываться на разных прогнозных сценариях.
Несмотря на то что Казахстан является уникальным по своей многонациональности, с самого начала своей независимости он не повторил трагической судьбы ближайших соседей по СНГ. Мы были уверены в том, что сможем сохранить мир и межнациональную стабильность в нашей стране.
На чем основана эта уверенность?
Считается, что есть три пути решения национального вопроса.
Первый. Некоторые страны проводят политику «выживания» других национальностей, а это никогда не было характерно для казахского народа, всегда приветствующего переселенцев. Не надо никому объяснять, что это бессмысленно и опасно, когда один народ обвиняет другой народ. Путь противостояния приводит к сильным потрясениям и человеческим жертвам.
Второй — вообще игнорировать национальный вопрос и верить, что эти проблемы решатся сами собой. Но это не тот путь, который мы выбираем.
Третий путь — тот самый, по которому мы и идем, требующий очень много труда и неустанной работы, но в конечном итоге — самый надежный. Это — способ поиска точек соприкосновения, расширения зон согласия и доверия между народами. Без политики соглашений и взвешенной национальной стратегии мы не смогли бы решить ни одной задачи.
Мы всегда должны быть бдительными и никогда не забывать, что существует реальная опасность того, что различные политические интриги способны спровоцировать конфликты не только между разными этносами, но и между представителями одного этноса. 
На начальном этапе независимости этот вопрос был предметом нашей особой тревоги. В ноябре 1992 года на II съезде общества «Қазақ тілі» я говорил открыто о наболевшем: «Не могу не сказать еще об одной напасти, которая буквально неотступно преследует казахов. Меня, как Президента республики, определенно беспокоит состояние национального единства. Все чаще говорят о разделении на жузы и племена. Само по себе это тянет общество назад и подрывает целостность нации. В цивилизованном мире считается постыдным говорить, что мои предки из какого-то племени. А некоторые из наших собратьев до сих пор прикрываются именами своих предков. Более того, участились случаи организации сборищ с целью сближения и объединения по признаку родовой принадлежности и даже съездов «потомков одного предка», учреждения специальных фондов. Даже проводимые в последнее время разные юбилеи мы стали использовать как соревнования: чьи батыры были сильнее, чьи бии были влиятельнее. Это позор. По-другому и не могу выразиться. Так мы не сможем стать страной. Друзья станут смеяться над нами, а враги злорадствовать. Если мы, обретя независимость и создав единое государство, не сплотимся, то следующие поколения и история нам этого не простят». К сожалению, напомнить об этих словах нелишне и через тридцать лет.
Ряд подобных тем я подробно разобрал 17 марта 1998 года на встрече с видными представителями научной и творческой интеллигенции. Там один из выступавших слегка раскритиковал меня за попеременное использование и казахского, и русского языков. В связи с этим я сказал: «Я Президент многонациональной, многоконфессиональной, многоязычной страны. Такая ситуация в Казахстане является следствием многовековой политики, особенно последних двух столетий. В своей работе я намерен отстаивать общие интересы всех наций и этнических групп страны. Другого способа успешно управлять таким государством нет. Самое главное, чтобы эта политика не ущемляла национальные интересы казахского народа, являющегося основным этносом страны. Эту задачу я никогда не забывал. И не забуду». Еще на одной встрече известный писатель спросил: «Кто будет думать об интересах казахов?» Я посмотрел ему прямо в лицо и сказал: «А я о чем думаю?»
Неразумно надеяться, что мононациональный состав населения является панацеей от всех зол. Мы хорошо знаем, что борьба между различными династиями и региональными группами привела к войнам, доведшим некоторые народы чуть ли не до самоуничтожения. Такова ситуация в сегодняшнем Афганистане. Уже сейчас можно говорить о том, что нерешенные проблемы страны, покинутой американцами, теперь не уменьшатся, если не увеличатся. Такая ситуация в свое время наблюдалась и в некоторых странах СНГ. Таджикистан, имевший перед гражданской вой­ной население в 5,6 миллиона человек, потерял в боевых действиях более 300 тысяч человек. Число беженцев и переселенцев оценивается более чем в 1,5 миллиона человек, половина из них покинула страну.
Осенью 1991 года, когда во время распада СССР я приехал с миротворческой миссией в Нагорный Карабах, я ясно осознал, насколько глубока бездна межнациональной ненависти, насколько слепы людское зло и ненависть одного к другому, насколько тонка грань между мирной жизнью и безжалостным кровопролитием, насколько сложно исцелить раны, терзающие сердце и разум. В тот момент все это глубоко укоренилось в моем сознании, и я как будто поклялся себе, что не допущу в своей стране яростного разгула межэтнической розни. То, что на казахской земле живут не тысячи, а миллионы людей других национальностей, — фактор, с которым нельзя не считаться. По мнению ведущих мировых политиков, это ахиллесова пята любого общества. Вот какое «наследие» мне пришлось принять как главе государства. Но хорошее ли это «наследие» или плохое? Полиэтничность государства — порок или достоинство? Когда мы начинали закладывать фундамент новой страны, это считалось изъяном.
Нам удалось превратить многонациональность в достоинство. В этом и главный успех в истории независимости нашей страны.
Я никогда не поддерживал тех, кто считает, что радикальная экономическая и демократическая модернизация может быть эффективной только в моноэтническом государстве. Из истории мы хорошо знаем, что когда еще не разразилось колоссальное «смешение наций» и когда ветер глобализации еще не добрался до всех уголков земли, даже в древние времена многие народы сосуществовали в составе многих государств. Наивно верить в то, что каждый народ, то есть каждая этнокультурная общность, может иметь свою государственность. На земле есть около трех тысяч народов, а количество государств — меньше двухсот. Поэтому в современном мире полиэтничность — это нормальное явление. То, что в многонациональной стране возникает национальная проблема, тоже закономерно. В либеральном обществе решение проблем в сфере межэтнических отношений обстоит гораздо сложнее, чем в условиях тоталитаризма. В прошлом такие вопросы государство «решало» методами преследования, наказания, избиения и изгнания.
Противоречия в национальных отношениях, дошедшие в конце 80-х годов до взрывоопасного состояния, были вызваны многолетним подавлением национального самосознания народов. Именно эта сфера оказалась самым чувствительным «барометром», показывающим всю глубину назревших в обществе проблем. В ряде республик это создало почву для открытых протестов против тоталитарной системы. Начало этому положили события декабря 1986 года в Казахстане: выступление казахской молодежи против несправедливостей режима стало толчком для восстаний в республиках Прибалтики и Кавказа. После этого окончательно проявившееся национальное и государственное неравенство народов явилось главным основа­нием политического распада гигантского государства. В конце концов крупнейшая сверхдержава не смогла противостоять естественному стремлению народов к достижению реального государственного суверенитета.
Важно помнить, что внешняя политика Казахстана тесно связана с внутренними вопросами, в том числе национальными. Моя идея создания Евразийского экономического союза, наряду с другими целями, была направлена на решение межэтнических и межгосударственных проблем и противоречий цивилизованным путем.

Не буду тратить время на рассказ о тяжелом положении в прошлом, в период беззастенчивой колонизации. Упомяну только период, когда проводилась так называемая ленинская национальная политика. В советской истории есть немало чудовищных примеров нарушения прав народов. Человечество никогда ранее не слышало и не ведало о таких масштабных катастрофах, как гибель миллио­нов людей от голода в мирное время, расстрелы и ссылки сотен тысяч представителей интеллектуальной элиты как «врагов народа», изгнание целых народов с родных земель. По данным известного российского историка Роя Медведева, в период с 1927 по 1953 год в СССР было репрессировано около 40 миллионов человек. Другие приводят еще большие цифры.
Писатель Оразбек Сарсенбаев в статье «Час испытания» охарактеризовал меня как «Президента Казахстана, ставшего «лабораторией дружбы народов», а не Узбекистана, где узбеки составляют 90 процентов населения». Мы знаем, что были времена, когда в соседней стране и с оставшимися десятью процентами населения были сложные проблемы. Известно также, что ошский инцидент в Кыргызстане тоже причинил большие страдания. Содрогаешься при одной мысли о том, что во время того кровавого конфликта между братскими народами погибли сотни людей.
С запутанными узлами межэтнических отношений время от времени сталкивается любая страна.
Как только я стал руководителем республики, то есть был избран первым секретарем Центрального комитета Компартии Казахстана, одну из своих первых встреч (27 июня 1989 года) я провел с писателями, учеными, людьми искусства и с общественными деятелями. Приглашенные высказали весомые мнения по самым разным аспектам жизнедеятельности страны. Особенно мне запало в память то, как один из них — народный писатель Казахстана Иван Щеголихин — процитировал слова Папы Римского, что угрозы необузданного капитализма не меньше, чем коммунизма. Из этих слов стало ясно, что в ближайшем времени все мы столкнемся со многими трудностями.
Согласно данным социологических исследований, в 1992–1993 годах каждого четвертого казахстанца беспокоила угроза ухудшения межэтнических отношений. Нечего скрывать, что поначалу очень многие не желали признавать Казахстан национальным государством. В этом одна из причин, что более двух миллионов русских и 400 тысяч немцев покинули его. Хотя главная причина — их желание вернуться в страну, которую они считали своей исторической родиной. Разговор на эту тему напомнил мне беседу с бывшим премьер-министром Израиля Шимоном Пересом. Он говорил, что около 700 тысяч евреев прибыли в Израиль из России. Есть также много евреев, которые переезжают из России в страны дальнего зарубежья. Это коснулось и других национальностей: по некоторым оценкам, в постсоветский период из бывшего СССР выехали около 1,5 миллиона немцев. Но пока что никому не пришло в голову обвинить, например, Кремль за такой массовый и скорый на подъем  исход из России. Каждый волен выбирать, где ему жить. Стало быть, нет ни толики вины казахов в том, что некоторые казахстанские русские хотят жить в России.
Многие этнические русские были сильно обеспокоены во время распада СССР. В один миг некоторые из них почувствовали себя так, будто живут за границей. Появилось чувство, что находятся здесь временно. Такие катаклизмы неизбежны, когда рушатся гигантские империи. У меня душа болела из-за того, что из страны уехало так много русских и немцев. Большинство из них проживали в городах, имели наиболее квалифицированные промышленные специальности и могли бы внести значительный вклад в формирование новой экономики страны. К счастью, взвешенная национальная политика вскоре снизила градус сомнений в наших согражданах: количество покидающих Казахстан резко сократилось.
В этот период было начато еще одно большое и благородное дело. Всего через полмесяца после провозглашения независимости, то есть 31 декабря 1991 года, я выступил по радио с обращением к казахам, проживающим за рубежом. Да, получилось так, что одно из своих первых выступлений в качестве Президента я посвятил далеким сородичам. «Дорогие соотечественники! Я хорошо знаю, что вы, находясь вдали от своей исторической родины, до вчерашнего дня беспокоились о том, сможете ли вы вернуться на отчую землю. В нашем народе говорят, что на родной земле и дым теплее и роднее. Руководствуясь международными нормами в области прав человека, в целях возвращения кровных братьев в исконные земли правительство Казахстана приняло специальное постановление «О порядке и условиях переселения в Казахскую ССР лиц коренной национальности, изъявивших желание работать в сельской местности, из других республик и зарубежных стран». Поэтому для братьев, желающих вернуться на родину, путь открыт. Да поддержат вас духи предков!» — сказал я тогда. Вскоре начался последний кочевой переход в истории казахского народа — великое переселение наших соотечественников из-за границы на историческую родину. Осенью следующего, 1992 года в Алматы состоялся I Всемирный курултай казахов. В нем приняли участие более 700 делегатов из более чем 30 стран мира.
Писатель и общественный деятель Калдарбек Найманбаев, плодотворно работавший на посту первого заместителя председателя Всемирной ассоциации казахов, так вспоминал те дни: «После прибытия в Алматы мы начали подготовку к очередному курултаю. Президент, который изначально контролировал ход подготовки курултая со стороны, за шесть месяцев до курултая взял бразды управления в свои руки (с мероприятиями по юбилею Абая он поступил так же). В итоге курултай прошел на славу. На второй день мероприятия, на собрании в Театре оперы и балета имени Абая, выступил уважаемый аксакал из Турции Далелхан Жаналтай.
— Братья мои…
Произнеся это, он замолчал. В зале все затихли.
Если сказать, что в этой жизни есть ад, то много раз прошедший через его огонь, этот сильный духом старец вдруг горько заплакал. Я оглядел зал. Многие, достав платки, утирали слезы. Далелхан кажы, через силу сдержав себя, продолжил:
— Мы, находившиеся вдали и не смевшие говорить, что мы казахи… Кто бы мог подумать, что мы сможем дожить до таких дней. Мы возродились из пепла, ожили наши мертвые. Больше не о чем мечтать. Да прольется свет Аллаха на нашего Президента! Он воссоединил народ. Он вернул всех нас, и старых, и молодых, на родную землю. Что может быть лучше этого? Желаю всем единства и мира.
В этот день впервые в истории нашего народа была основана Всемирная ассоциация казахов».
Ностальгия, испытываемая кем-либо, заставляет волноваться и тебя самого. До сих пор помню момент, когда впервые посетил Турцию. Как только мы приземлились в аэропорту Стамбула, нас окружили наши далекие соотечественники. Когда мы только отошли в сторону и оказались у газона, ожидавшие наготове парни с возгласами «Аксарбас! Аксарбас!» исполнили обряд жертвоприношения, зарезав трех белых баранов.
…Оказывается, и в Иране проживает много наших соотечественников (около 20 тысяч казахов). Живут они в основном в Гургене. Двести из них сели в четыре автобуса и за ночь прибыли в Тегеран. Цель — увидеть руководителя независимого казахского государства.
Казахстан — одна из трех стран мира, которая занимается репатриацией соотечественников на государственном уровне. Подобно Германии и Израилю, мы финансируем эту деятельность из бюджета. Здесь есть свой резон: если бы правительство Казахстана не уделяло этому необходимого внимания и процесс добровольной репатриации не был согласован и прописан в государственных программах и межгосударственных документах, то как бы соотечественники попали на исконную землю? Они не смогли бы вернуться. Уже в первые два-три года много наших соотечественников приехало из Монголии, Ирана, Турции, Китая. Немало было переехавших из стран СНГ. В целом за эти годы в страну вернулось более миллиона человек. Когда народ прирастает народом — это к добру.
В период становления казахской государственности не прекращались разные споры: о языке, о гражданстве, о миграции. Бывало и так, что после обретения независимости национал-радикалы, которые поддались эйфории победы, выступали за лишение русского языка статуса официального и даже на некоторых митингах требовали выселения русских из страны. Это было на руку тем, кто искал неприятности и звал в дом беду. Воспользовавшись этим, лидеры самозваного Славянского движения успели заявить: «Всплеск национализма подталкивает людей к принятию решения о выезде, выдвижению требований двойного гражданства, принятию гражданства России». О том, как мы распутывали такие проблемы, я писал в главе этой книги «Внешняя политика без проторённых путей». Благодаря принятым нами в то время правильным решениям всего за несколько лет число казахстанцев, обеспокоенных этой проблемой, сократилось до 5–6%. Состояние массового сознания — чуткий барометр. И если он показывает, что озабоченность населения состоянием межэтнических отношений постоянно снижается, то это свидетельствует о правильности выбранного курса национальной политики. В конце концов время расставило все по своим местам и доказало правильность нашего подхода к решению имевшихся проблемных вопросов.
И все же нельзя сказать, что у нас вовсе не возникали проблемы в межэтнических отношениях. Напомню некоторые из них.
В 1992 году страну потрясла гибель в Усть-Каменогорске четырех казахских парней от рук чеченцев. Тревожная новость дошла до меня, когда я находился во Дворце Республики. Именно в тот день проходил телемарафон, посвященный фонду «Бобек». Рядом со мной был вице-премьер Мырзатай Жолдасбеков. Аким Восточно­Казахстанской области пригласил меня к телефону. Понятно, что без особо важной причины аким не будет добиваться телефонного разговора с Президентом. Тем более в 11 часов ночи. Выслушав информацию акима, я дал соответствующие указания и вернулся на свое место в зале. Я еле выдержал последние полчаса телемарафона. Выйти из зала нельзя — пойдут слухи и домыслы. Мы оперативно сформировали Государственную комиссию и ночью специальным самолетом отправили ее в Усть-Каменогорск. Информация подтвердилась: четверо парней-казахов были убиты с особой жестокостью. Услышав такое, разгневанные горожане двинулись в пригородное село. Оперативно направленные войска окружили село, в котором в основном проживали чеченцы, и остановили людей, пришедших совершить возмездие. В итоге преступников выдали правоохранительным органам, чеченские аксакалы принесли свои извинения, и благодаря казахскому великодушию ситуация стабилизировалась.
К сожалению, подобные ситуации повторялись и позже. В августе 2006 года на центральной площади Актау собрались люди с требованием выдворить из страны мигрантов с Кавказа, прибывших в поисках работы. В октябре того же года ссора между казахскими и турецкими рабочими на месторождении Тенгиз переросла в массовую драку. В октябре 2007 года в ауле Маятас Толебийского района Южно-Казахстанской области произошли столкновения между местными казахами и курдами. Все это, конечно, весьма прискорбно. Однако есть одно обстоятельство, которое обнадеживает: ни один из этих инцидентов не перерос в открытое массовое бесчинство.
Конец «Пугачевского восстания» 1999 года тоже оказался скоропостижным. В том году некий россиянин по имени Виктор Казимирчук (называвший себя «Пугачевым»), приведя с собой стайку лиц, опьяненных «революционной романтикой», попытался захватить здание администрации Восточно-Казахстанской области. Он намеревался вынудить акима области Виталия Метте покинуть пост, заручиться поддержкой народа и провозгласить… «Республику Русский Алтай». Возмечтал сначала удержать новую «республику» наподобие Приднестровья в Молдове, а затем постепенно присоединить ее к России… Горожане даже не удостоили вниманием его бутафорское восстание. Казимирчук был осужден и приговорен к 18 годам. Спустя семь лет он был условно­досрочно освобожден и выдворен туда, откуда и прибыл, — в Россию.
Шумиха вокруг журналиста Супрунюка и атамана Гунькина тоже утихла быстро: было доказано, что они оба скрывались от следствия за прежние нарушения закона. В интервью российской «Новой газете» 15 ноября 1995 года я сказал: «Речь идет не о том, что в Казахстане сажают казаков, а о том, что никому не позволено нарушать законы и Конституцию Республики Казахстан. Их виновность или невиновность будет определять суд. И только по закону. Это я твердо обещаю. Подводя черту под этой горькой для меня темой, скажу откровенно и о том, что в Казахстане есть немалая группа людей, приверженных национальной идее, которая хотела бы видеть Казахстан в первую очередь государством казахов. Не буду этого скрывать. После каждого заявления со стороны российских политиков, что они будут защищать русских, на меня оказывают давление: почему ты не заявляешь, что будешь защищать казахов? Одно-два воинственных заявления, и контроль над ситуацией может быть потерян. Вот почему в Казахстане недопустимо преимущество одних наций над другими. Только в условиях стопроцентного равноправия всех граждан мы сможем сохранить стабильность и добрые отношения между народами. Мы не хотим, чтобы из Казахстана уезжали, не хотим межнациональной розни. В простых людях пока еще сохраняются чувства дружбы, понимания и веры. Сохранить в Казахстане мир и покой — мой долг».
Вместе с тем уместно процитировать слова Евгения Круглова, вице-президента Российского института постсоветского пространства, из его статьи в «Независимой газете»: «Однако спекуляции вокруг так называемого русского вопроса в Казахстане не прекращаются. Основные поставщики «уток» — немногочисленная, но активная, богатая и громкоголосая группа деятелей, собравшихся вокруг экс-премьера Акежана Кажегельдина. Для них характерно особо циничное отношение к сфере национальных отношений: обращаясь к российской аудитории, они скорбят о «бедственном положении» русских в Казахстане, выступая же перед аудиторией западной — раздувают угрозу, исходящую от «русского национализма».
Вспоминаются слова из одной статьи советского и российского политического деятеля А. Яковлева: «Национализм — последнее убежище негодяев, не состоявшихся в жизни и теперь решивших защищать себя среди групп таких же людей уже под прикрытием защиты нации. Им не до интересов нации. Иначе они подумали бы о последствиях таких действий».
С первых дней независимости мы осознавали, что не будет мира и согласия в нашей стране без сохранения равенства между этносами и установления подлинной справедливости в межэтнических отношениях. Я бы оценил это как отличительную черту казахстанского варианта формирования новой государственности. Мы не позволили перерасти политическим спорам в кровавые столкновения, наши парламентские кризисы не подразумевали выведение танков на улицы городов, мы не допустили гражданских конфликтов. Почему так получилось? Потому что казахстанская модель интеграции этнических, религиозных и культурных общностей обеспечивала равенство всех перед законом, не допускала никакой дискриминации и отстранения, а также способствовала сохранению уникальности и самобытности каждого этноса.
Как мы этого добились? Мы достигли этого благодаря пониманию и учету того, что уникальность Казахстана заключается в многообразии этносов, что мы живем в новой ситуации, что в решении национального вопроса не бывает универсального способа, что межнациональные отношения не являются местом для экспериментов и что эта сфера есть сердцевина важнейших и деликатнейших вопросов.
Механизм учета всех этих нюансов мы нашли, создав Ассамблею народа Казахстана.
Одним из самых удачных решений за 30 лет своего руководства страной я считаю учреждение Ассамблеи народа Казахстана. Такой институт не мог родиться в тоталитарном обществе. Откровенно говоря, ему это было не нужно. Потому что в то время национальная политика проводилась другими средствами. Да, тоталитаризму не нужна целостность народа. Он заинтересован в том, чтобы искусственно усложнить национальный вопрос и усилить недоверие и подозрительность между народами. Потому что легче управлять обществом, живущим под страхом. Тоталитаризму не нужна и нацио­нальная история. Он заинтересован в уничтожении исторической памяти нации и в насаждении психологии манкуртов. У народа, не знающего своего прошлого, нет веры и в себя самого. Народ, у которого мало веры в себя, нетрудно подчинить и понукать им. Именно этого желает тоталитарное общество.
Результаты деятельности Ассамблеи признаны не только в Казахстане. Представители авторитетных международных организаций со всего мира изучили опыт нашей страны по гармонизации межэтнических отношений и отметили, что он заслуживает внимания. К такому выводу, например, пришли участники конференции Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе во главе с Верховным комиссаром ОБСЕ по делам национальных меньшинств М. ван дер Стулом. Под его председательством в Швейцарии прошел круглый стол по вопросам национальной политики в Казахстане. В официальном заявлении председателя ОБСЕ сказано: «Руководство Республики Казахстан проводит последовательную политику обеспечения необходимых условий для реализации интересов всех этнических групп в стране и дальнейшей гармонизации межэтнических отношений. Приверженность этой политике при поддержке большинства гражданских институтов и граждан и содействии международного сообщества, включая ОБСЕ, является прочной основой для дальнейшей стабилизации межэтнических отношений в стране». Такая высокая международная оценка дается не просто так, в ее основе лежат результаты масштабной и регулярно проводимой работы.
Созданная в 1995 году по моей инициативе Ассамблея (изначально называвшаяся Ассамблеей народов Казахстана, и, как следует из названия, мы не сразу стали единым народом) смогла стать действительно представительным органом народа в самые трудные дни. Конституционная реформа 2007 года подняла Ассамблею на новый уровень: от консультативно­совещательного органа — до конституционного института, статус которого прописан и закреплен в Основном законе страны. Говоря по правде, до создания Ассамблеи в представительных и исполнительных органах государства в основном работали представители наиболее крупных этносов страны. Голоса малочисленных этнических групп во многом были неслышны. У них также было мало шансов победить на парламентских выборах в округах. Позже мы решили и эту проблему: девять человек от Ассамблеи стали избираться в Мажилис Парламента. Они тоже проходят несколько этапов выборов. Сначала национально-культурные объединения выдвигают свои кандидатуры в Секретариат Ассамблеи, затем Совет Ассамблеи путем голосования отбирает кандидата из числа выдвинутых, и кандидатуры граждан, прошедших оба отбора, выносятся на голосование на сессии Ассамблеи. Депутаты, избранные в Мажилис от Ассамблеи, участвуют в решении многих вопросов, связанных с культурным развитием этносов. Заслуживает одобрения то, что в группу депутатов Мажилиса от Ассамблеи народа Казахстана входят представители партийных фракций палаты. Согласно изменениям, внесенным в Конституцию по результатам всенародного референдума 2022 года, было установлено, что пять депутатов, предложенных Ассамблеей народа Казахстана, решением Президента вводятся в состав Сената.
Расположение Страны казахов именно в этой части планеты породило у нас многовековую летопись традиций дружбы. Глубокие предпосылки создания Ассамблеи лежат в самой истории Казахстана и казахского народа. Великая степь — регион, видавший разные народы и этносы. Говоря языком поговорки, это земля, куда одни приходили и откуда другие уходили. Коридор между Востоком и Западом. Основная ветвь Великого шелкового пути. Казахская мудрость гласит: «От щедрости не скудеют», и трудно найти более точную формулу толерантности. Эта щедрость досталась всем казахстанцам по наследству и стала одной из фундаментальных основ нового государства. Как только была сформирована Ассамблея, позиции национал-радикалов и экстремистов ослабли, ибо появилась авторитетная организация, которая от лица всего народа могла их и вразумить, и обвинить, когда это было необходимо.
Не будет преувеличением сказать, что созданию такой организации, какой еще не было в мировой политике, способствовал мой собственный жизненный опыт. Я рос в многонациональной среде и в Шамалгане, и в Каскелене, и в Днепродзержинске, и в Темиртау, и в Караганде — именно такая среда сформировала меня как человека и гражданина.
После парламентского кризиса 1995 года Ассамблея сделала большое дело, инициировав всенародный референдум о продлении срока полномочий главы государства до 2000 года. Можно сказать, что в тот период Ассамблея в какой-то мере выполняла функции парламента. Из 305 делегатов, принявших участие в работе сессии, 206 были избраны малыми ассамблеями — на областных маслихатах, а остальные — от национально-культурных центров, что свидетельствует о том, что это решение было принято народом.
О многом говорит и тот факт, что по нашему примеру подобные ассамблеи стали создавать и в других странах. Помню, как в свое время известный политик Рамазан Абдулатипов с благодарностью говорил о том, что в 1998 году при создании Ассамблеи народов России за основу был принят опыт Казахстана. Для нас весьма ценно и мнение Светланы Смирновой, председателя Совета Ассамблеи народов России: «Нам и сегодня есть чему поучиться у АНК. В Казахстане накоплен уникальный опыт сотворчества государства и национально­культурных объединений». Мы заслуженно гордимся мнением Генерального секретаря ООН Кофи Аннана, который после своего визита в нашу страну сказал: «Казахстан может служить примером государства, в котором мирно сосуществуют различные этносы и где в этническом многообразии видят благословение, а не бич». Как тут не гордиться, если через Ассамблею у всех этносов Казахстана есть возможность развивать свою культуру, традиции, изучать родной язык, доносить до власти вопросы, так или иначе возникающие в жизни, произносить с трибуны сессии АНК слова о самом главном и волнующем.
Когда Геннадий Головкин, известный боксер­профессионал, многократный победитель чемпионатов мира, заявил на заседании АНК: «На вопрос о моей национальности я отвечаю: «Мой отец русский, мама кореянка, а я казах. Все свои победы я посвящаю своей стране, моему народу, моему Президенту!» — то весь зал потонул в овациях. Бронзовый призер Олимпиады в Сочи, мастер фигурного катания Денис Тен свою статью под названием «Казахский народ — один из самых дружелюбных и гостеприимных народов мира» начал со слов: «Страна, не похожая ни на какую другую, — так я описываю Казахстан своим иностранным друзьям». Да, именно так.
Не говоря о другом, даже географическое расположение Казахстана уникально. Здесь можно увидеть все ландшафты земного шара: и пик Хан­Тенгри высотой семь тысяч метров, и впадину Каракия на 132 метра ниже уровня моря, и суровую пустыню Бетпакдала, и благодатные луга Жетысу — края, недаром прозванного земным раем. У нас есть и горы, и сады, и озера, и пустыни. У нас полноценны все четыре времени года: после морозной зимы приходит зеленая цветущая весна, затем яркое солнечное лето, конец лета переходит в золотую урожайную осень, затем снова наступает зима, и так продолжается по вечному кругу. Не коротко и не долго. И всему свое время.

Кордайские события 7 февраля 2020 года — тяжелый урок для всех нас. Эта ситуация еще раз напомнила нам, что строгий запрет на любые формы этнического радикализма является необходимым условием национальной безопасности. Президент К. К. Токаев, посетивший Кордай после инцидента, заявил, что трагедия произошла из-за спора между двумя преступными группировками по контролю над источником незаконных доходов. Зачастую, за инцидентами, которые мы спешим назвать межэтническими конфликтами, лежат и социально-экономические факторы.
Рынок обогащает одних и обедняет других. В обществе появляются богачи и бедняки. Постепенно разрыв между богатыми и бедными увеличивается. Затем все больше ведутся разговоры: «Почему он богат? Почему я беден?» Постепенно начинают узнавать, кто богат, а кто беден, а далее начинают обсуждать, кто они по национальности, эти бедные и богатые. Некоторые утверждаются во мнении, что эта разница связана с этнической принадлежностью. Вопросы «Почему он богат? Почему я беден?» теперь переходят в вопросы «Почему они богаты? Почему мы бедны?».
В своем выступлении на XII сессии Ассамблеи в 2006 году я говорил: «Терпимость в межнациональных отношениях при нищете и бедности не появляется. Эта истина, не отмененная временем и опытом. У нас есть прочный фундамент для мира и согласия. Сегодня все этнические группы страны испытывают улучшение благосостояния и экономический подъем. За последние семь лет валовой продукт на душу населения увеличился в Казахстане в три раза».
Однако ряд таких масштабных неблагоприятных событий, как резкое падение цен на основные сырьевые товары из-за зигзагов мировой ценовой конъюнктуры и существенное уменьшение поступлений в казну, девальвация тенге из-за череды мировых финансовых кризисов и особенно последствия пандемии коронавируса, приведшие к потерям в реальных доходах населения и росту безработицы, значительно снизили уровень благосостояния народа. К этому добавились ошибки банков в кредитной политике. Предоставление людям кредитов без анализа их платежеспособности в конце концов стало источником гнева тех, кто не в состоянии погасить свои долги.
Наблюдения показывают, что, во-первых, почти все так называемые межэтнические конфликты возникают в сельской местности. Во-вторых, такие конфликты чаще вспыхивают в регионах с низкими реальными доходами населения. В-третьих, известное чувство депривации, то есть обездоленности или отчужденности, в большей степени наблюдается в местах, где крупные предприятия и объекты недвижимого имущества принадлежат представителям других этносов.
На рубеже тысячелетий мир переживает период острой напряженности в межэтнических отношениях. Одной из главных проблем XXI века является неспособность человечества найти универсальный путь к межнациональному согласию. Эта проблема имеет огромный деструктивный потенциал и лежит в основе многих угроз и вызовов миру.
За 30 лет независимости и в этом вопросе у нас было много сложностей, но по сравнению с другими странами Казахстан благополучно пережил многие угрозы переходного периода, за что мы благодарны своей судьбе.