«Моя жизнь. От зависимости к свободе»

«Драться легко, мириться трудно» — гласит казахская пословица. Еще говорится: «Ссора изгоняет счастье, согласие возвышает народ». Что может остановить дерущихся? Перемирие. Что может успокоить конфликтующих? Перемирие.
В давние времена вражда между странами, споры между родами за землю, за вдовствующую женщину, за выкуп по поводу нанесенного ущерба в большинстве случаев заканчивались путем перемирия. Конечно, самое трудное — примирить взаимно злобствующие, озабоченные мщением, враждующие стороны. В соответствии с укоренившимися степными законами народы прислушивались к голосу разума, признавая силу дипломатического слова, и финал перемирия завершался возмещением нанесенного ущерба, переходил в дружественные, даже родственные отношения через заключение брачных союзов. Да, такая традиция миротворчества сформировалась в традиционном казахском обществе издревле. Только в последнее время, когда стали прислушиваться не к мудрому слову, а к угрозам, состояние и суть миротворчества осложнились. Вот почему были сформированы миротворческие силы созданной после Второй мировой войны Организации Объединенных Наций, когда ее меры экономического и политического характера, направленные на сохранение мира на Земле, оказались недостаточными. В этом плане ООН проделала огромную работу. Начиная с 1948 года 130 стран мира направляли свои войска и полицию на миротворческие операции в рамках ООН. Общеизвестно, что миротворческим силам Организации Объединенных Наций в 1988 году присуждена Нобелевская премия мира. Правда, в последующее время было немало и таких случаев, когда миротворческим силам с их потенциалом не удавалось обуздать ту или иную агрессию. Доказательство тому — геноцид в Руанде в 1994 году (там с 6 апреля по 18 июля 1994 года правительство хуту, по различным данным, истребило от 500 тысяч до 1 млн 101 тысячи человек народности тутси) и массовое убийство людей в боснийской Сребренице (где за одну ночь сербские террористы убили восемь тысяч мусульман). О чем это говорит? О том, что главный путь прекращения кровопролития, конфликта, пусть даже на время, не применение оружия против оружия, а стремление примирить враждующие стороны, создание условий для соглашения.
Многим цивилизованным и прогрессивным странам присущ элемент альтруизма, когда они живут не только собственными интересами, но по возможности заботятся и о других, оказывая им посильную помощь. Чтобы поступать так, быть может, и необязательно являться очень сильным и процветающим государством. Дело здесь в нравственном облике страны. Как бы то ни было, Республика Казахстан с первых своих шагов выхода на мировую политическую сцену, наряду с твердым миролюбивым курсом, постоянно помнит о необходимости держать в сфере внимания вопросы стабильности в других странах, а когда надо, оказывает поддержку, пусть даже на словах.
Хотя не только на словах: как государство, приверженное миротворческому кредо Организации Объединенных Наций, Казахстан с первых дней суверенного развития приступил к оказанию помощи странам, нуждающимся в вооруженной поддержке. Первой страной, которой мы помогли, был Таджикистан.
Гражданская война, начавшаяся в Таджикистане в 1992 году, явилась одним из самых кровопролитных конфликтов на постсоветском пространстве. По оценкам экспертов, в ходе военных действий погибли десятки тысяч человек, сотни тысяч стали беженцами. Таджикско-афганская граница практически не охранялась. Через нее свободно проходили вооруженные группировки, перевозились наркотики, и это представляло серьезную угрозу для всего региона.
11 ноября 1992 года в связи со сложной ситуацией Верховный Совет Таджикистана обратился к странам СНГ с просьбой ввести в республику миротворческие силы. 22 января 1993 года в Минске на саммите СНГ главы государств рассмотрели и поддержали это обращение. В связи с этим я, как Верховный главнокомандующий, приказал направить в Таджикистан отдельный сводный батальон из 700 человек, сформированный из рот пограничных, внутренних и сухопутных войск, для охраны одного из участков границы с Афганистаном. К сожалению, несколько наших солдат погибло там. Они с честью выполнили свой воинский долг в деле защиты наших общих интересов.
Казахстанский батальон совместно с другими подразделениями независимых государств оказал влияние на установление мира на таджикской земле. В ходе выполнения возложенных задач казахстанские воины несколько раз отразили нападения вооруженных формирований, пытавшихся проникнуть на территорию Таджикистана, поставили надежный заслон на пути контрабанды оружия и наркотиков. Они охраняли таджикско­афганскую границу до 2001 года, пока ситуация не стабилизировалась. За это время более восьми тысяч человек прошли службу в составе батальона, многие офицеры и солдаты за проявленное мужество были награждены орденами и медалями.
Казахстанцы участвовали и в операциях в Ираке. Достаточно сказать, что они обезвредили около четырех миллионов взрывных устройств. Достойно справились со своими задачами и наши ребята, направленные в Западную Сахару, Кот-д,Ивуар, Ливан. Принятие парламентом Закона «О миротворческой деятельности Республики Казахстан» — доказательство того, какое важное значение придает государство этому делу.
Обеспечение международной безопасности — одна из главных и самых сложных проблем современности. Для поиска ее эффективного решения, считаю, важным окинуть взором наш пройденный путь. Поэтому хочу одну главу моей книги посвятить вкладу Казахстана в дело международного миротворчества.
Я стал заниматься им еще в советскую пору.
Накануне большого общественно-политического события — Пленума ЦК КПСС, который должен был рассмотреть вопрос о межнациональных отношениях, — было вполне естественно, что каждый советский гражданин испытывал серьезное волнение и тревогу и всей душой переживал за положение дел в этой сфере. Несмотря на некоторые отличия и особенности событий в Нагорном Карабахе и Сумгаите, Фергане и Абхазии, а также в других местах, все они имели одно общее свойство, а именно — они подорвали веру советских людей в интернациональное единство, распалили националистические и шовинистические страсти, дестабилизировали политическую обстановку в стране.
В условиях, когда Центр, с каждым днем теряющий свое влияние, полностью лишился способности эффективно контролировать ход событий, Россия и Казахстан взяли на себя трудный долг урегулирования армяно­азербайджанского конфликта. Мы надеялись, что забота со стороны двух авторитетных республик позволит остановить кровопролитие, принесет спокойствие и мир многострадальным народам. Конечно, мы понимали, что это очень трудное дело, требующее огромного приложения человеческого ума и энергии. (Карта региона – конфликт Нагорный Карабах)
Осенью 1991 года мы с Борисом Ельциным побывали в Нагорном Карабахе, и я еще раз убедился в том, насколько хрупкими и слабыми бывают взаимоотношения между нациями, какое огромное горе приносит людям вооруженное противостояние. Защищая согласие в Карабахе, я защищал согласие и в нашей республике, ибо

Трудности переходного периода, обострение противоречий в сочетании с кризисными процессами превращают сложное социально-экономическое положение в явление, напоминающее зреющий гнойник. Любое столкновение между людьми словно спичка, поднесенная к бочке с порохом. Особенно опасно, если такое происходит на межнациональной почве. Вообще-то, толчком к этому может быть и сам характер межнациональных отношений. Первопричиной же тех столкновений в большинстве случаев явились уголовные деяния. Карабахский конфликт начался именно с этого. Позже к конфликту с обеих сторон подключились политики, а их в действительности особо не волновали судьба и жизнь десятков, потом сотен, а со временем и тысяч людей. Провернув свои грязные дела, они вскоре ушли с политической арены, а между Арменией и Азербайджаном разгорелся пожар войны. Вместо того чтобы поднимать экономику своих стран и строить благополучную жизнь для себя и своих детей, люди приступили к взаимному уничтожению. В феврале 1988 года Нагорно-Карабахская автономная область заявила о выходе из состава Азербайджана.
К сожалению, в момент, когда одна окраина Отчизны запылала огнем, правивший страной М. С. Горбачев не потрудился не то чтобы остановить Карабахский конфликт, но даже выступить с вразумительным увещеванием. Прискорбно и то, что Горбачев не был одинаково внимателен к обеим сторонам и информацию получал однобоко. «В эти дни произошла моя встреча с поэтессой Сильвой Капутикян и журналистом Зорием Балаяном. Присутствовал на беседе Г. Шахназаров», — пишет он в своих мемуарах. Выслушал, «как притесняют армянское население Карабаха, изолируют его от Армении». А о своем помощнике Шахназарове говорит: «А ведь сам он выходец из Нагорного Карабаха, и род его, князей Шахназаровых, известен». Все знали, что Георгий Шахназаров — выходец из династии карабахского князя Мелика-Шахназаряна, фамилия которого впоследствии была переделана на русский лад — Шахназаров. Неизвестно почему, но Горбачев не пишет о том, что проводил такую же встречу с представителями азербайджанской интеллигенции. 
Кстати, другой помощник Горбачева — Анатолий Сергеевич Черняев, автор известных книг «Шесть лет с Горбачевым», «Дневник помощника президента СССР», — потомок того самого Черняева, который был военным губернатором Туркестанской области и в ходе среднеазиатского похода захватил Ташкент. Русский военный писатель Константин Абаза в своей книге «Завоевание Туркестана», переизданной в 2008 году, указывает, что Черняев проводил Ташкентскую операцию не по поручению Петербурга, а по собственной инициативе. Как известно, наш великий ученый Чокан Валиханов, как российский офицер, служил в отряде Черняева, но, будучи свидетелем ужасающей жестокости при завоевании Аулие-Ата (нынешний Тараз), покинул армию. Шымкент некоторое время назывался Черняев, город был покорен в результате кровавого завоевания 19–25 сентября 1864 года. В той области, в Сарыагашском районе, один из населенных пунктов до недавнего времени назывался Черняевка.
Накануне Карабахского конфликта одни люди из окружения Горбачева поддерживали «эту» сторону, другие — «ту» сторону, вводя в заблуждение все общество. Так, один член политбюро (Лигачев) был на стороне Баку, другой (Яковлев) — на стороне Еревана, и они все время спорили между собой. Нам оставалось только удивляться. Поэтому мне даже пришлось принародно раскритиковать Горбачева за такую беспринципность. Конфликт остро обсуждался среди депутатов Верховного Совета СССР. Депутаты вносили много предложений руководству страны о необходимости принятия соответствующих мер относительно разногласий между двумя республиками. Но из этого ничего не вышло. В конце концов было решено от имени съезда направить специальную делегацию. И это тоже осталось на словах. Ереван хотел, чтобы туда приехал сам Б. Ельцин. А меня пригласили как человека, которому доверяют обе стороны.
21–23 сентября 1991 года мы с Б. Н. Ельциным поехали в Нагорный Карабах с миротворческой миссией. Не ехать было нельзя. Ошибки, пластами накопившиеся за прошлую историю, теперь привели к вражде, к мести. А на Кавказе месть — дело особое. Было ясно: если там не погасить пожар войны, то он мог распространиться на другие регионы страны. Мне звонили президенты Армении и Азербайджана и просили приехать вместе с президентом России, ознакомиться с положением дел на месте и предложить решение. Я довел это до Бориса Николаевича. Когда в августе 1991 года он приехал в Алматы, мы приняли обращение с призывом прекратить кровопролитие в Нагорном Карабахе. Та поездка имела принципиальное значение и для Казахстана. Незадолго до этого в московских газетах была опубликована скандальная статья Солженицына, которая была размножена миллионными тиражами в виде брошюры и подняла мутную волну нездорового ажиотажа. Карабахская поездка должна была помочь четко продемонстрировать позицию незыблемости наших закрепленных границ. Но из сказанного вовсе не следует, что руководитель Казахстана отправился в Карабах для поддержки азербайджанской стороны. В свое время на пресс-конференции, состоявшейся после моего официального визита в США, мне был задан прямой вопрос: «Какова позиция Казахстана по армяно­азербайджанскому кризису и каковы взаимоотношения с Турцией и другими мусульманскими странами?» Я рассказал о наших хороших взаимоотношениях с Турцией и что нам импонирует ее опыт перехода на рыночную экономику, тем более что между нами много общего. Затем продолжил: «По армяно-азербайджанскому конфликту я вел разговор с господином Бутросом Гали, отметив, что нельзя допустить, чтобы одну или другую сторону поддерживали какие-то государства. Если Азербайджан по принципу мусульманства поддерживать будут Турция и мы, а Армению будет поддерживать еще кто-то, мы получим второй Ливан. Ни в коем случае вмешательства какого-то государства в этот конфликт допустить сейчас нельзя. Так же, как в Афганистане. Никто не должен поддерживать группировки, которые там еще действуют. Наоборот, нужно постараться сделать так, чтобы установился мир в этих регионах. Поэтому я еще раз подчеркиваю, что Азербайджан вправе считать, что целостность его территории нарушается».
Мы сначала побывали в Баку. Президент Аяз Муталибов изложил позицию своей страны относительно конфликта. Огласил свои требования из 25 пунктов. Главный довод — целостность территории Азербайджана. Но вместе с тем Нагорный Карабах тоже реальность. Правда и в том, что около 90 процентов его населения — армяне. То есть нельзя не считаться с таким статус-кво. Обе стороны, хотят они того или не хотят, остаются соседями. Другого пути нет. Мы предложили президенту Азербайджана сесть за стол переговоров с президентом Армении. Сказали о своей готовности участвовать в качестве посредников. Для этого придется поехать в Ереван вместе с нами. Муталибов, конечно, отказался. Затем мы позвонили в Ереван. Левон Тер­Петросян в свою очередь отказался встретиться в Баку. Это было ясно заранее. Можно понять обе стороны. Борис Ельцин предложил встретиться на нейтральной территории — в городе Железноводске. Так было решено провести четырехстороннюю встречу (еще две стороны — Россия и Казахстан). Представители Нагорного Карабаха настаивали, чтобы участвовали и они. Но разве Азербайджан примет это? По правде говоря, свое решение мы предложили обеим сторонам как дипломатический жест.
Из Баку мы должны были лететь в «столицу» Нагорного Карабаха — Степанакерт. Но оказалось, что тамошний аэродром не может принять тяжелый самолет Ельцина с его машинами. Точнее, не самолет, а самолеты: оказывается, Борис Николаевич, который на посту мэра Москвы был готов расправиться с любыми излишествами, заметно изменился — в этот раз прилетел сюда на трех самолетах, в которые загружались несколько автомобилей… Мы были вынуждены отправиться в город Гянджа на вертолетах. Встречи на родине великого Низами (Гянджеви) явились очень полезными для понимания сути конфликта. Чтобы проиллюстрировать, насколько трудным было положение здесь, приведу такой эпизод. Только мы приземлились на аэродроме, как одного азербайджанского журналиста тут же окружила большая толпа и увела в качестве заложника. Его потом вернули только по просьбе Ельцина. Позже перед зданием облисполкома армяне средь бела дня избили корреспондента турецкой газеты. Азербайджанский телеоператор, снимавший это, тоже был похищен. Такая была ситуация.
Полетели в Шушу. Туда добрались вечером, а наутро были в Степанакерте. Город находился в условиях войны. Разрушенные здания, разбитые дороги. Снующие люди. Каждый выкрикивает свой лозунг. До этого нам говорили, что появляться там опасно, и в этом мы убедились воочию. По дороге из Шуши в Степанакерт наш водитель только успевал поворачивать машину в стороны, словно вычерчивая зигзаги. «Ты что делаешь?» — строго спросил Ельцин, который не любил такую езду. Водитель объяснил: «Ямы на этих дорогах заполнены жидкой взрывчаткой. Вчера одна машина подорвалась на таком месте. Поэтому мне приходится объезжать эти ямы».
В целом армянская сторона показала, что рассчитывает на Ельцина. Видимо, сказывалось единство веры — христианства. А азербайджанцы, чувствовалось, полагались на меня. Что так случится, мы знали еще до приезда. Но мы с Ельциным думали лишь об обуздании конфликта.
На встречах в Степанакерте высказывались самые различные предложения. Некоторые предлагали этот конфликт признать столкновением между Азербайджаном и Нагорным Карабахом. Некоторые говорили, что Арцах (так армяне называют Нагорный Карабах) должен быть отдельной республикой. Другие утверждали, что в свое время они подчинялись России, поэтому должны быть российской автономией. Лишь бы не оставаться в составе Азербайджана.
22 сентября мы поехали в Ереван и встретились с президентом Л. А. Тер-Петросяном. Здесь камнем преткновения стало то, что азербайджанская сторона соглашалась на переговоры только с Арменией, а армянская сторона не видела смысла в переговорах без участия Нагорного Карабаха. В итоге после долгих препирательств остановились на том, что в Железноводске встретятся четыре руководителя: Ельцин, Назарбаев, Муталибов и Тер-Петросян. Переговоры, можно сказать, проходили денно и нощно. Известный журналист Кайнар Олжай, который должен был осветить данную встречу на страницах газеты «Егемен Қазақстан», писал: «Мы – собравшиеся здесь корреспонденты — ровно 14 часов ждали пресс­конференцию. Даже самые опытные журналисты, побывавшие в разных концах мира и ставшие свидетелями самых различных событий, не могли припомнить случая столь томительного ожидания». На пресс-конференции после четырнадцатичасовых переговоров мы сообщили всем, что подписано совместное заявление. Излишне рассказывать, насколько нелегко далось подписание общего документа двумя президентами, которые в течение четырех лет не разговаривали друг с другом, не говоря о встрече за столом переговоров. Это было началом прекращения войны.
История горного края, история спорного края — запутанный клубок противоречий. Когда мы были в Баку, к нам пришла группа азербайджанских историков, писателей, политиков, которая принялась доказывать, что Нагорный Карабах испокон веков является азербайджанской землей. Там в изобилии произрастает черный виноград. Само название сложено из двух тюркских слов «кара» и «бақ». Выступавшие говорили так долго, что мы с трудом остановили их. А в Ереване, конечно, все это объяснялось с точностью до наоборот. Армянские историки говорили, что на земле Карабаха (они даже не употребляли слово «Карабах» и называли край Арцахом) армяне проживают издревле. Целый день мы провели в этих слушаниях. Каждая из сторон старалась донести свою правду. А найти настоящую правду очень непросто. Мы еще раз убедились, какая это адская мука — тушить пожар межнационального конфликта.
Нелегко остановить однажды начавшуюся войну. Кризисная ситуация вокруг Нагорного Карабаха приняла опасный характер, практически привела к прямому военному столкновению. Кризис породил вражду между Азербайджаном и Арменией. С целью прекращения кровопролития и деэскалации Карабахского конфликта я вел переговоры с президентом Азербайджана Аязом Муталибовым, президентом Армении Левоном Тер­Петросяном, а также с начальником Генерального штаба Вооруженных сил СНГ Виктором Самсоновым. По моей инициативе 27 августа 1992 года в Алматы начались трехсторонние переговоры по урегулированию инцидента в Нагорном Карабахе. В них принимали участие министры иностранных дел Азербайджана, Армении и Казахстана. До начала переговоров я встретился с министрами. Сказал им, что именно сейчас вопрос не упирается в определение того, кто прав, а кто виноват, что для этого потребуется немало времени и усилий, что главная задача на сегодняшний день — поиски конкретных путей прекращения конфликта. Министры Азербайджана и Армении согласились с моей мыслью, поблагодарили Казахстан за миротворческую деятельность. В конце концов спустя примерно год после нашей поездки, а точнее 343 дня, 1 сентября 1992 года в 17 часов по московскому времени кровопролитие между Азербайджанской Республикой и Республикой Армения было остановлено. 3 сентября я выступил с заявлением, в котором сообщил: «Обе стороны, устно зафиксировав этот факт, подпишут 3 сентября в 15 часов московского времени протокол в ходе встречи на границе представителей президентов Армении и Азербайджана в присутствии представителей Казахстана. Это первый, самый трудный шаг, открывающий путь к мирному урегулированию затянувшегося конфликта. Началась практическая реализация договоренностей, достигнутых на встрече министров иностранных дел Республики Армения, Азербайджанской Республики и Республики Казахстан 27 августа в Алма-Ате».
В деле достижения этого соглашения огромен вклад Гейдара Алиева, вступившего в тот период в должность президента Азербайджана. Он был человеком, склонным к компромиссам.
На этом карабахский пожар не был потушен полностью. Он тлел на протяжении последующих 30 лет. Но самое главное — благодаря усилиям Минской группы, в работе которой в качестве равноправных председателей участвовали Россия, США и Франция, кровопролитие было остановлено. Людям перекрыли возможность убивать друг друга. Но, к великому сожалению, большего, чем это, достичь не удалось. Видимо, в условиях того времени таких шансов и не было.
Наши действия в Карабахе показали, что стремление остановить войну, кровопролитие, разногласия — дело очень важное и ответственное. Убедили в том, что ведение дела с душой, с думой о совершении добра для людей и народов позволяет добиться благоприятных результатов.
Международное сообщество не признало Нагорный Карабах. Когда в 2015 году Республика Армения изъявила желание вступить в Евразийский экономический союз, я при всех руководителях СНГ сказал президенту Армении: «Давайте договоримся. Вы войдете в этот союз с территорией, официально признанной Организацией Объединенных Наций». Он ответил, что согласен.
Как развивались последующие события, читателям хорошо известно.
27 сентября 2020 года в Нагорном Карабахе вновь вспыхнул пожар войны. В результате сорокадневных тяжелых боевых действий Азербайджан добился установления контроля над Нагорным Карабахом. 9 ноября руководители Азербайджана, Армении и России подписали трехстороннее соглашение о полном прекращении огня и боевых действий в регионе. Основной груз в этой миротворческой миссии лег на плечи президента Российской Федерации Владимира Путина.
Кстати, о России… При возвращении из Карабаха один из встречавших нас в аэропорту журналистов задал мне неожиданный вопрос: «Господин Президент, какой коньяк Вы предпочитаете — армянский или азербайджанский?» Я ответил: «Мне нравится русская водка».
А что еще скажешь?
Весной 2023 года узел затяжного конфликта начал близиться к развязке: Армения и Азербайджан выразили намерение взаимного признания территориальной целостности двух стран. И мне приятно осознавать, что в этом свершившемся факте есть доля миротворческой деятельности, когда-то начатой нами.