«Моя жизнь. От зависимости к свободе»

Теперь вновь вернусь к 1960 году, к моменту нашего приезда на будущую Магнитку.
Жизнь постепенно входила в свою привычную колею. Я говорил, что доменную печь еще не ввели в строй. Нас разместили в управлении «Доменстрой» треста «Казметаллургстрой». Мне, как сказал выше, пришлось срочно осваивать специальность бетонщика, учиться принимать бетон для фундамента металлургических агрегатов. Работали посменно, круглосуточно, потому что необходимо было принимать бетон в горячем виде, обеспечивая непрерывное бетонирование. О бытовых условиях… Можно было бы и не вспоминать о том, что нас из сырого и грязного подвала перевели в неотапливаемое общежитие, где спали по два человека на одной койке, укрывались матрацами, что брезентовую спецовку приходилось оставлять на морозе, так как сушить было негде, потому что наутро надевать ее в замерзшем виде легче, чем в пропитанном водой, тяжеленном виде, затем, захватив свои главные инструменты — кувалду и широкую лопату, шли на работу. К вечеру от усталости валились с ног, приходя, сразу падали на койку и спали мертвым сном. Когда утром в половине шестого нас будили, чтобы подготовиться к дневной смене, я часто ощущал себя разбитым, не отдохнувшим. Каждый день на дорогу уходит один час времени. Приходится уповать только на свою молодость, на силу молодого организма. Не говоря об обычной воспитательной работе, никому в голову не приходит мысль даже об организации простого человеческого отдыха. Главное занятие молодежи — групповые драки. Вечные конфликты из-за противостояния Днепропетровска и Одессы, Свердловска и Череповецка, Гомеля и другого какого-нибудь города. В результате драк случаются и смертельные случаи. Если сам себя не будешь защищать, никто тебя не защитит. Приходится быть всегда готовым отразить нападки. Большую пользу мне не раз принесло то, что в аульной школе я занимался боксом, а в училище — борьбой. Все же, если бы не добрые советы старших, правильное направление, которое они всегда давали молодым, то кто знает, куда повернула бы судьба еще неокрепших юношей.
Самое главное, мы сразу попали в среду добрых людей, наставников в настоящем смысле этого слова. Убедились и в том, что в Днепродзержинске полностью освоили основы будущей специальности. По окончании училища мне присвоили восьмой разряд. Это означало, что выпускник стал рабочим с полной высшей специальностью. Потому что самый высокий разряд в черной металлургии — десятый. Я всегда старался усвоить сказанное старшими металлургами, выполнить то, что они велят. Не уставал учиться.
Хочу сказать лишь об одном наставнике, который полностью ввел меня в курс всех тонкостей черной металлургии. Это — Борис Васильевич Яговитов. Я никогда не забуду этого человека чистой души, настоящего специалиста. Когда нас перевели на работу на доменную печь, он был нашим бригадиром, старшим горновым. Если бы у меня спросили, каким бывает настоящий большевик, я бы непременно вспомнил о нем. Пример мировоззрения, отношения к жизни этого простого рабочего человека, его преданность своему делу послужили толчком для моего вступления в ряды партии. Он дал мне рекомендацию. Я вступил в партию с полным убеждением в том, что эта организация является силой, демонстрирующей справедливость, противостоящей лжи и недостаткам. Несмотря на небольшое образование (я всегда удивлялся: откуда все знает человек, имеющий всего семь классов образования?), Б. В. Яговитов знал металлургический процесс лучше иных инженеров с высшим образованием. Например, химический состав текущей плавки он определял одним взглядом с удивительной для всех точностью. В Темиртау он приехал с Магнитки (Магнитогорского металлургического комбината) вместе с семьей. Помню, стоит кому-нибудь из ребят захандрить, он всегда воодушевлял: «Ничего, ты еще будешь настоящим металлургом!» Конечно, такие слова окрыляют любого.

Я бы не сказал, что особенно в молодости был без недостатков, примерным, образцовым. Правда, не хулиганил. Родители всегда наставляли, чтобы мы были честными, не курили, не увлекались спиртным. Как сказал выше, и в школе, и потом учился всегда отлично. Глядя на это, возможно, некоторые думают, что у меня все было гладко, образцово. Но немало я повидал на своем веку. Жизнь испытывала меня в самых различных ситуациях. О ее нелегких моментах еще расскажу в этой книге. В жизни бывает всякое. Весь вопрос заключается в том, чтобы сделать должные выводы из всего увиденного, сделанного. В свое время в рабочей среде, к примеру, почти не встречались люди, вообще не употребляющие спиртных напитков. Мы были среди них, выросли среди металлургов. А они особо не жалуют тех, кто держится особняком. Поэтому пришлось делить с ними все моменты.
Жизненный путь — не гладкая дорога. Особенно в молодые годы встречается много испытаний. Одно из таких испытаний в рабочей среде — не оставаться в стороне от сформировавшихся в коллективе традиций. А одна из традиций — «обмывка» первой получки. Когда настал мой черед, помню, всю бригаду, восемь человек, повел в пивную. Думаю, надо уважить старших, выполнить процедуру вхождения в коллектив. Это называлось «пропиской». Надо сказать, что хоть и исполнилось мне уже 20 лет, но к спиртному я еще не прикасался. В ауле нет такой привычки, в училище тоже не было. «Сколько принести?» — спрашиваю. «Бери, сколько хочешь», — говорят. Взял в достаточном количестве. Все были неспавшие, с ночной смены в горячем цехе. Кстати, в нашей Караганде в этом деле есть свое новшество — пить водку вместе с пивом. Даже пословицу на этот счет придумали: «Пиво без водки — деньги на ветер». Смотрю на них с удивлением. Когда все уже хорошо выпили, стали меня подначивать: «Ну что же ты, такой здоровый, а не выпьешь? Пей. Надо ведь когда-то начинать». Ну, конечно же, я джигит, металлург! И вправду надо когда-то начинать… Таким образом, старшие коллеги научили нас не только металлургии, но и металлургической действительности. Но, Это еще один урок, который преподал нам жизненный университет в Темиртау.
Я начал работать чугунщиком литейной машины, спустя некоторое время меня назначили горновым. (фото НН-металлурга). Что из себя представляет труд горнового? Это значит — тяжелый лом для разбивки скрапа и широкая лопата для его уборки. А с внутренней стороны температура печи доходит до двух тысяч градусов. К тому же не дают дышать пыль и газ. Словом, настоящий ад. Нагрузка на ребят огромная. Процесс плавки металла не дает возможности ни жаловаться, ни отдохнуть — приходится надеяться только на себя. Если не хватает навыка, то металл застынет быстро, а это катастрофа. В аварийных случаях приходилось, облачившись в асбестовую накидку, войти прямо в пламя. За смену выпиваешь полведра соленой воды, столько жидкости выходит из тела пóтом. После работы полчаса принимаешь холодный душ, чтобы прийти в себя. Летом стоит выйти на улицу, но там тоже пекло в 35 градусов. Ребята устают сильно, мышцы не успевают отдохнуть до следующей смены — ведь не все же имеют соответствующую закалку. Поэтому некоторые не выдерживали, уезжали обратно (фотолента -металлург)
Много позже, когда становилось тяжело от политических передряг, трудностей при принятии решений, а также несправедливых обвинений и огульной критики, я говорил себе: «Ты же выдержал адский труд у горна, выдержишь и это».
В один из таких дней в Темиртау неожиданно приехал мой отец. Он сразу захотел посмотреть мою работу. Как назло, именно в тот день, когда отец должен был прийти в наш цех, произошла серьезная авария. Помимо выполнения повседневных тяжелых обязанностей, мы были вынуждены заниматься устранением аварии, поработать изо всех сил. Отец был очевидцем всего этого. На следующий день он взял меня в оборот: «Зачем тебе это мучение? Я в три года остался без отца, пережил немало трудностей, но таких адских условий не видел никогда. Пропади пропадом эта работа, брось ее!» Но я как мог объяснил всю ситуацию, сказал, что это дело чести. В конце концов убедил. Он дал понять: коль я добровольно взялся за это дело, то надо довести его до конца.
Тогда рядом с нами были металлурги с большим стажем. Приглашали их с Урала, Украины, с Кузнецкого металлургического завода. Посмотрят они, как некоторых наших ребят на носилках из цеха уносят, махнут рукой: «Ну разве таких работать научишь, им только скот пасти!» Скажу честно, задевали меня такие слова сильно. Но обиды я на этих рабочих не держу. Во-первых, грубость такая чаще шла просто от необразованности, у многих за спиной — лишь три-четыре класса. Зато у них был богатейший заводской опыт. А во-вторых, не было в их словах и оттенка какой-либо национальной дискриминации, а звучало в них, скорее, чувство профессионального превосходства, той простительной профессиональной надменности, свойственной людям сложных и опасных профессий, которые, по их мнению, непостижимы для простых смертных. Позднее только понял: эти люди и сделали нас металлургами. Но тогда я себе клятву дал: умру здесь, сгорю, но таких слов обо мне не скажут! С этой клятвой я и держался. Выстояли со мной и многие мои товарищи, стали высококвалифицированными специалистами, известными металлургами. Один из моих друзей, с которым я учился вместе в Днепродзержинске, затем вместе начинал работу в Темиртау, Кабидолла Сарекенов впоследствии писал: «Патриотизм не формируется в один день, он впитывается с молоком матери. По себе знаю, какие только трудности не выпали на головы молодых ребят, приехавших в Темиртау. Невозможно с ходу стать металлургом. Работа очень тяжелая. Некоторые уехали домой, другие стали роптать, требуя поблажек, что-нибудь полегче. Тогда я не раз своими ушами слышал из уст Нурсултана: «Почему для меня должны создавать легкие условия? Я вполне здоров. Я должен рассчитывать на поблажки только потому, что казах? Нет! Да, я — казах. Это — моя родина, моя земля! Но я не нуждаюсь в поблажках. Я должен честным трудом зарабатывать свой хлеб, найти свое место в жизни». Теперь послушаем другого моего друга, с которым столкнула Магнитка, Героя Социалистического Труда Тулегена Адам-Юсупова: «Скажу, не скрывая, быть металлургом — труднее всего. Вначале нас было много приезжих, но остались единицы. Многие наши сверстники, избегая трудностей, а некоторые, даже окончив учебу, сославшись на положение родителей или на желание обрести другую специальность, покинули Магнитку. Например, в Магнитогорск из Казахстана поехали 68 парней. И только восемь из них вернулись в металлургию. Работа там круглосуточная, одни приходят, другие уходят. Изо дня в день, без праздников. После аварии люди не выдерживали. Были случаи, когда девать чугун было некуда, начиналась борьба во главе с директором. Представляете, что это было, от домны до мартена ковш весом в сто тонн довести надо было вручную. Весь комбинат стоял по стойке смирно. И были такие снегопады зимой, что мы не могли работать — в замерзшем ковше оставался чугун, который потом выбрасывался. И все приходилось разгребать вручную. Все это длилось неделю, мне это особенно запомнилось. Когда на смене, на печи работал, мы в день за восемь часов давали шесть выпусков. Это где-то в пределах трех тысяч тонн чугуна. У ребят из носа кровь капала от тяжести, от жары. Если человек пришел на домну с чистой душой, полюбил ее, оттуда не уйдешь уже. Как бы тяжело ни было». Точно подметил.
Трудно сказать, что я всей душой был предан домне. Но человек всему учится, привыкает. Так и мы привыкли.
Хорошо, когда любое дело дает свои плоды. Результативной оказалась и моя работа. После перевода на доменную печь выросла и моя зарплата. План всегда выполняли на 120–150%. Соответственно увеличивалась и заработная плата. Иногда за месяц получал три с половиной тысячи рублей! Это старыми деньгами, а новыми, получается, 350 рублей. Это очень большие деньги. Половину из них отправлял домой, отцу. Каждый раз, получая их, он, оказывается, удивлялся: мол, что это за такая работа, за которую платят такие большие деньги? Поэтому и приезжал в Темиртау, правда, увидев мою работу, сразу стал уговаривать, чтобы я бросил ее, сколько бы за нее ни платили. Об этом я уже рассказывал.
3 июля 1960 года считается днем рождения Казахстанской Магнитки (фотолента). Именно в тот день вошла в строй первая домна в Казахстане и Средней Азии. Ровно в 15 часов примерно 35 тысяч рабочих Магнитки в один голос закричали: «Ура!». В тот момент из доменной печи № 1 хлынула огненная река — открылось русло расплавленной стали. До моего дня рождения, до двадцатилетия, оставалось три дня. Карагандинский писатель, журналист Амен Азиев в газете «Егемен Қазақстан» от 1 июля 2000 года в статье «От алауында шыныққан жастық шақ» («Молодость, закаленная в огне») писал: «Третьего июля улицы Темиртау, все культурно-просветительные учреждения, автобусы и трамваи были украшены как в праздник. Колонны тысяч жителей с транспарантами, лозунгами, портретами и флагами торжественным шествием потянулись в направлении Магнитки. К обеду вся площадь за первой домной была заполнена людьми. В литейном цеху тоже было полно гостей, корреспондентов, фото- и кинооператоров. Показались представители партии и правительства во главе с Динмухамедом Ахмедовичем Кунаевым. Тогдашний директор завода Вячеслав Куликов, начальник доменного цеха Константин Зайцев давали ему необходимые комментарии.
Вскоре обер-мастер К. П. Геращенко и горновой А. Набиуллин в темных защитных очках с помощью буровой машины разрушили огнеупорную забойку жерла. Поток слепящего пламени, желто-красного ручья хлынул в желоб. Шипящие брызги золотых искр напоминали праздничный фейерверк. Внутри цеха стало удивительно светло. Это историческое событие произошло в 15 часов 7 минут. Горновые, среди которых был 20-летний молодой парень Нурсултан Назарбаев, отлили небольшие медальоны с надписью: «Кармет Завод. Первый казахстанский чугун. Июль, 1960» (Фото?). Мастерство литейщиков ярко проявилось во время пуска и приема этой огненной реки. Стотонные ковши, стоявшие чуть ниже, друг за другом стали наполняться расплавленным металлом, на который даже смотреть было больно глазам. Руководители правительства и высокие гости вышли из цеха и направились к месту митинга… Я, как и все другие присутствовавшие, стал очевидцем этого незабываемого мига». Добавлю сюда следующие моменты. Первый вагон руды в домну загрузила первая бригада, возглавляемая Шамилем Бектеновым. После вторая бригада Геращенко и Набиуллина открыла жерло расплавленного чугунного потока. Затем к работе подключилась третья бригада, в которой работал я. Нам было приказано завершить последний цикл работы — разлить металл в чугунные формы. Так началась новая эпоха казахстанской промышленности. До моего двадцатилетия оставалось три дня!
В той статье писатель огромную работу на грандиозной стройке передал в таком сжатом виде: «В 1953–1954 годах президент Академии наук Казахской ССР Каныш Имантаевич Сатпаев сам руководил определением места строительства этого металлургического комплекса. Будущее строительство сразу же окрестили Казахстанской Магниткой. Была проведена огромная работа по завершению строительства редкого завода, не имеющего равных в Союзе, за шесть лет. Сначала было вынуто 33 миллиона кубических метров земли, залито 2,5 миллиона кубометров бетона, сложено 160 тысяч кубометров огнеупорного кирпича и 460 тысяч кубометров обычного кирпича. Плюс ко всему в основание, в стены и потолки узлов смонтировано 910 тысяч тонн железобетонных конструкций. А протяженность железной дороги, проложенной на строительной площадке, достигла 380 километров». Разве не удивительно? Именно благодаря такой самоотверженной работе, фанатичному труду Советский Союз, несмотря на недавно пережитую тяжелую, кровопролитную войну, за каких-то 20 лет после нее превратился во вторую мощную державу мира.
Первая выплавка чугуна в 1960 году стала рождением не только Карагандинского металлургического комбината. Практически в этот день состоялась презентация всей черной металлургии Казахстана.
В том месте раньше были небольшой населенный пункт, палаточный городок и тысячи таких же молодых людей, как я. Трудом людей была возведена первая домна и введена в строй. Это — настоящий трудовой подвиг огромного коллектива строителей, монтажников, наладчиков, металлургов.
Я очень гордился тем, что принял участие в той поистине исторической плавке. Доволен, что в свое время выбрал специальность металлурга.
Здесь закалился характер, здесь я получил весьма важный жизненный опыт, нашел новых верных друзей.
Рад, что работал с такими замечательными людьми, как Олег Тищенко, Александр Коркин, Николай Давыдов, Олег Сосковец, Владимир Кац, Махмуд Акбиев, Аргын Жунусов.
Мне особенно дороги товарищи, которые вместе со мной стояли на горне первой доменной печи. Это Кабидолла Сарекенов, Владимир Колбаса, Толеутай Сулейменов.
В первой плавке и в принятии того первого чугуна участвовали мои друзья, вместе с которыми я учился в Днепродзержинском техническом училище: Аманали Абдраманов, Сахан Батырханов, Рахметулла Жанарбаев, Марат Кыстаубаев, Талмахан Курманбаев, Амирбек Крыкбаев, Турганбек Орынбаев, Алтай Салимов, Кабидолла Сарекенов, Абдыкадыр Сокбеков, Жасузак Султанбеков и другие. В июле 2010 года наша страна отметила 50‑летие Казахстанской Магнитки. На юбилейную, праздничную плавку специально пригласили меня. Облачившись в спецовку металлурга, взяв в руки ковш, как раньше, я вновь подошел к огненной реке. Перед глазами встала пора молодости, мои пламенные годы. Это был незабываемый миг (фотолента).
В своем выступлении на торжественном митинге я отметил, что получение 50 лет назад первого казахстанского чугуна явилось рождением не только Карагандинского металлургического комбината, а всей черной металлургии Казахстана. Потом вручил «Золотую Звезду» почетного звания «Қазақстанның Еңбек Ері» прославленному металлургу Аргыну Жунусову. Также вручил ордена: «Отан» — старшему производственному мастеру акционерного общества «Арселор Миттал Темиртау» В. И. Деркачу, президенту Ассоциации финансово­промышленных групп Российской Федерации О. Н. Сосковцу, «Барыс» II степени — резчику холодного металла акционерного общества «АрселорМиттал Темиртау» В. В. Ткаченко, «Достық» II степени — председателю совета директоров акционерного общества «Арселор Миттал Темиртау» Л. Митталу.
Очевидно, что вывод комбината в тяжелых условиях из тупикового положения осуществлен акционерным обществом «АрселорМиттал Темиртау». В то время единственным способом было привлечение иностранных инвестиций. Мы это сделали. Благодаря своевременному нахождению сильного инвестора нам удалось сохранить комбинат. Была обеспечена социальная защита наших граждан. На развитие комбината были потрачены сотни миллионов долларов. За счет этого обновилось производство, обеспечивалось оснащение современным оборудованием, новейшими технологиями. Появились новые дополнительные мощности. Производство стали достигло шести миллионов тонн в год. Однако со временем не могут не появиться и новые проблемы. Особенно болит душа за имеющие место в последние годы случаи гибели людей вследствие повторяющихся технологических аварий (статистика аварий). Разделяю уверенность в том, что акционерное общество, уделяя соответствующее внимание соблюдению норм безопасности на предприятии, найдет и способ предотвратить сокращение объемов производства на этом металлургическом гиганте.