«Моя жизнь. От зависимости к свободе»

В первые годы мне не раз казалось, будто многие люди настроены ко мне критично, будто бы они находятся в оппозиции. С большой полемикой, внатяжку принимали мы законы о приватизации, о реформах финансовой системы, о сельском хозяйстве, о недрах. Почему? Потому что тебя не полностью поддерживает даже твое окружение. Высказываются: не будем торопиться, будем осторожны. Говоришь, что надо перейти к рынку, — появляются противники. Говоришь, что нефтегазовые объекты надо приватизировать, — выступают против. Говоришь, что к управлению надо привлечь иностранные компании, — опять отвергают. Об оппозиции и вовсе нечего сказать. Считается, что оппозиция в любом случае должна выступать против. Если, сев за стол, спросишь: «Ну, что скажете, что предлагаете?» — ничего существенного не говорят, иногда даже на встречу прийти некому. Однажды вице-премьеру Мырзатаю Жолдасбекову поручил: «Пригласите людей из разных групп. Поговорим откровенно». Он не поддержал, сказав: «Мы же разговариваем с ними. Зачем? При встрече с Вами они могут сказать лишнего». Все равно пригласил их. Хотел, чтобы люди научились свободно выражать свои мнения. И правда, разговор не состоялся. Некоторые даже высказали несуразные идеи: «Надо отправить русских обратно туда, откуда они пришли». Заявляли, что если приватизируем сельское хозяйство, то мы с голоду умрем. Спрашиваю: «А откуда тогда деньги возьмем?» Молчат. Показали всё, на что они способны. По сути, многие наши партии не нашли ничего, кроме как неоднократно объявлять бойкот президентских выборов, поскольку они не сформировались как оппозиция и не смогли действовать соответствующим образом. Бывший сенатор Гани Касымов как-то сказал: «Они провели партийный съезд, чтобы выработать свою стратегию на президентских выборах. В конце утреннего заседания они единогласно решили, что партия ОСДП «Азат» выдвигает Булата Абилова в качестве своего кандидата. Затем у них был перерыв на обед, после которого они вдруг решили бойкотировать эти выборы. Наверно, они хотели попасть в Книгу рекордов Гиннесса за самый непонятный и быстрый «политический разворот».
На первый взгляд это может показаться просто смешной ситуацией. Но на самом деле это не так. Потому что они сами вот так резко отказывались, а после выборов заявляли, что их результаты не следует считать легитимными в связи с отсутствием оппозиции. Вот для чего они так делали. Таким образом они поднимали волну разговоров вроде: «Оппозиция же не участвовала. Кто знает, каковы бы были результаты выборов, если бы ее представители принимали в них участие?» Кому-то это покажется существенным аргументом. А они на это и рассчитывали.
Известно, что если в выборах не примут участие достойные соперники, то они пройдут без настоящей борьбы. На выборах 1999 года баллотировался Серикболсын Абдильдин. Тогда он сумел использовать протестный электорат, чтобы получить 11% голосов. Последующие выборы, к сожалению, прошли без заметного противостояния. Среди кандидатов, баллотировавшихся на президентских выборах 2011 года, представитель Коммунистической партии не выдвинул никаких новых идей, кроме национализации экономики и кардинального перераспределения богатств, представитель партии «зеленых» ограничился тем, что надо защищать окружающую среду и благоустраивать сёла. Оба получили около одного процента голосов. Всё правильно: сегодня мало найдется тех, кто пойдет за коммунистами, тоскующими по безвозвратно ушедшему прошлому. Идеи Гани Касымова, получившего наибольшее количество голосов среди соперников, по расширению полномочий парламента, укреплению прав политических партий и реформированию судебной системы были разумными. Некоторые из них я даже учел позже при разработке программы дальнейшего развития страны.
В Администрации Президента проводится анализ деятельности всех общественных сил страны. Берутся во внимание критические замечания оппозиционных партий по вопросам, на которые, возможно, мы не обращали должного внимания, и их комментарии о работе правительства. Ранее, на выборах 2005 года, мой главный соперник Жармахан Туякбай получил 6,6% голосов. В его программе были резонные соображения по поводу борьбы с коррупцией. Однако известно, что для победы на президентских выборах недостаточно смотреть на жизнь глазами прокурора.
В чем причина провала оппозиции на выборах? Одна из основных причин — слабая экономическая платформа. Неспособность выработать конкретные предложения, которые смогли бы изменить жизнь. Даже при их подготовке у них не было ответов на вопросы, как это сделать и где на это взять средства. Геннадий Зенченко, бизнес-лидер в аграрном секторе, генеральный директор коммандитного товарищества «Зенченко и К», как-то сказал: «Кстати, об оппозиции. Нет ее у нас настоящей. Находиться в оппозиции — значит, иметь собственную, отличную от действующей программу развития, экономики прежде всего. Ни с чем подобным сталкиваться не приходилось. Нет, в принципе оппозиция нужна хотя бы как критический раздражитель, заставляющий власть тщательнее выверять курс, а чиновников — не распускаться». Другая причина заключается в том, что оппозиционные партии, движения и объединения обычно возглавляют бывшие чиновники, не добившиеся успеха на государственной службе. Народ хорошо знает: тот, кто ничего не смог сделать, будучи у руля, тот уже не сможет сделать ничего путного, снова взобравшись наверх.
Оппозиция играет значительную роль в политической жизни как бывших социалистических стран, так и соседней России. Однако в Казахстане оппозиции долгое время не удавалось стать значимой политической силой. Как бы она ни критиковала правящую партию «Нур Отан» и правительство, которое формирует партия-победительница, она не имеет социальной, материальной или иной поддержки, а значит, не имеет влияния на принятие политических решений. Вероятно, одна из причин в том, что в период между выборами работа оппозиционных партий затихает. Напротив хороший пример в этом отношении показывала партия «Нур Отан», активно работая на постоянной системной основе.  Накануне парламентских выборов 2021 года кандидаты для включения в партийные списки были отобраны через праймериз, и в ряды партии влилось новое молодое поколение. В то же время важно не сделать парламент слишком молодым. Во всем мире в парламенте заседают люди в годах, повидавшие жизнь и набравшиеся большого опыта. Например, средний возраст парламентариев в Великобритании — 70 лет, а в России — 59 лет. В казахском языке есть поговорка «Спроси совета у шестидесятилетнего».
Многим представителям нашей оппозиции присуща одна черта: получил должность — доволен, не получил должность — недоволен. Среди тех, кого мы называем нынешней оппозицией, есть Т. Жукеев, О. Жандосов, успевшие ранее поработать на государственной службе. Когда-то я им доверял высокие государственные посты, но они не смогли должным образом выполнять свои обязанности и были уволены. В этом, кроме их самих, никто не виноват. У таких людей, которые в первую очередь думают о себе и своей карьере, заметна и поверхностность в экономическом анализе. 
Случается и так, что мы искусственно создаем противника. Журналист Бигельды Габдуллин в свое время в газете «ХХI век», открытой на деньги Кажегельдина, писал о нашей стране разные негативные статьи, а в конце концов уехал в США. Спустя годы, вернувшись с моей помощью на Родину, он писал:
«Осенью 1997 года в моей жизни произошли кардинальные изменения. В то время я начал возглавлять газету «Новое поколение», основанную в 1993 году. Меня пригласил тогдашний министр печати Алтынбек Сарсенбаев и попросил передать газету другому человеку. Этим человеком оказался Рахат Алиев. Мои попытки заручиться поддержкой властей оказались тщетными. Позже советник Президента Ермухамет Ертысбаев написал в своей книге, что власти своими руками создали оппозицию и что если бы у Бигельды Габдуллина не отобрали его газету, он бы не перешел на сторону жесткой оппозиции.
Так я оказался по другую сторону баррикад от Нурсултана Назарбаева...» 
Впоследствии Б. Габдуллин обратился ко мне с просьбой помочь вернуться в страну. Я с пониманием отнесся к этому и сделал все возможное для скорого его возвращения на Родину. В Казахстане он основал и возглавил газету Central Asia Monitor. В основном старался писать объективные статьи.
Лично я никогда не считал казахстанскую оппозицию серьезной проблемой для властей. Когда-то Шарль де Голль сказал: «Оппозицию я уважаю, но терпеть ее не собираюсь». Понятно, что сказано с подтекстом. Конечно, в демократическом обществе должна быть оппозиция и власть должна действовать в сотрудничестве с ней. Однако и сама оппозиция должна создаваться не ради самоцели, чтобы говорили, что есть оппозиция, а для того, чтобы высказывать конструктивные мнения, проявлять сопричастность к общему делу.
Жизнь изменила наше отношение к оппозиции. Раньше очень остро и болезненно реагировали на критику. В советское время мы не допускали мысли о возможности открытой оппозиции правящему политическому режиму. Постепенно мы стали смотреть на это спокойно. Что такое оппозиция? Руководитель государства должен стремиться удовлетворить потребности большинства его граждан. Я знал, что не все были довольны тем курсом, которого я придерживался. Я тоже хотел, чтобы оппозиция была цивилизованной, разработала свою программу и смогла доказать, что ее предложения лучше наших, то есть лучше, чем предложения нынешней власти. Поэтому формирование в стране политических партий, представляющих интересы разных слоев и групп населения, — это нормальное явление. Они внимательно следят за действиями властей, обращают внимание общественности на их ошибки и не позволяют оставаться равнодушными. По правде сказать, от таких людей гораздо больше пользы, чем от зевающих чиновников, поющих тебе дифирамбы.

Есть критика и есть критиканство. Критическое отношение — это оценка и экспертиза. Критиканство — это придирчивость и вы­искивание недостатков. Склонность видеть только недостатки, не замечать хорошее, говорить только плохое. На политическом языке это называется фрондой. Поэтому сварливость называют фрондерством. Когда, отрицая всё, твердят, что в стране ничего не делается, такая однобокость, конечно, вызывает недоверие. В таких случаях говорят: «Почему бы конкретно не сказать о том, что есть, и о том, чего нет?» Некоторые оппозиционеры не могут толком объяснить, какую политическую систему они хотят создать. Если они и вносят какие-то предложения, то эти предложения оказываются далекими от реальности, несбыточными мечтами. Потому что они не могут найти механизм продвижения дела.
Я как мог был готов поддержать оппозиционеров, приверженных конструктивным идеям. Среди них есть те, которых я приглашал в структуры власти, аппарат Президента, правительство. Я обращал внимание на смелые красноречивые заявления Петра Своика в парламенте. В 1993 году, когда я назначил его председателем Антимонопольного комитета и включил в состав правительства, премьер-министр Сергей Терещенко выразил свое несогласие. Тогда я сказал ему: «Один возмутитель спокойствия в правительстве не помешает».
Хотя некоторые из таких людей изначально считались носителями вздора и ереси, постепенно они выделялись своими смелыми идеями и оригинальными предложениями, а позже становились сильными политиками. Помню, на пленуме Центрального комитета Компартии Казахстана по вопросам идеологической работы в докладе ответственного за эту сферу секретаря Узбекали Джанибекова прозвучала критика в адрес заведующего кафедрой истории КПСС Актюбинского медицинского института Марата Оспанова и заведующего кафедрой политической истории Карагандинского медицинского института Ермухамета Ертысбаева о том, что они распространяют взгляды, несовместимые с политикой перестройки. Но оказалось, что они были правы, говоря, что перестройка превращается в пустословие. Вскоре оба, выдвинувшись из своих регионов на парламентских выборах 1990 года, были избраны в Верховный Совет. Они проявили деловую хватку и на государственной службе. Марат Оспанов был председателем Комитета по использованию иностранного капитала, первым председателем Мажилиса, Ермухамет Ертысбаев — советником Президента, министром культуры и информации, послом в Грузии и Беларуси. М. Оспанов и Е. Ертысбаев образовали в Верховном Совете депутатскую группу «Демократический Казахстан», которая в какой-то мере выполняла функции конструктивной оппозиции.
То же самое я бы сказал о движении «Азамат», которое было создано в 1996 году на основе бывшей социалистической партии. «Казахстан завяз в клубке непоследовательных, противоречивых и неумелых решений в экономике, тактических хитросплетений и номенклатурных игр в политике. Экономические реформы, где нет четко продуманных стратегических целей и механизмов их реализации, неоправданно затянулись, измотали население, привели к ностальгии по коммунистическому прошлому». Такое обращение движения подписали П. Своик, М. Ауэзов, С. Дуванов, Е. Жовтис, С. Куттыкадам, Н. Масанов, В. Сиврюкова, Л. Соломин, Р. Таукина, Н. Фокина. К ним присоединился ряд видных деятелей науки и культуры (всего 74 человека). Они смогли направить движение «Азамат» в конструктивное русло. Они не только потребовали внести в изначальное заявление пункт «Мы будем сотрудничать с Президентом Казахстана, ведя с ним конструктивный диалог по всем принципиальным вопросам строительства демократического, цивилизованного общества», но и наладили деловые контакты с Администрацией Президента и правительством.
Партия «Азат», возглавляемая такими влиятельными фигурами, как Михаил Исиналиев, Марат Шорманов и Сабетказы Акатаев, обвиняла меня в том, что «Назарбаев хочет остаться под крылом России», и предпринимала политические шаги, игнорирующие многонациональный состав населения Казахстана. Именно по этому вопросу начался раскол внутри партии. Многодневная акция протеста «Азата» с объявлением голодовки и требованием отставки правительства не увенчалась успехом. Даже М. Исиналиев, не согласившись с такими крайними действиями, ушел из руководства. Его преемник Жасарал Куанышалин снова начал муссировать обвинения о «чрезмерно пророссийской политике Назарбаева» и пропагандировал идею о Туркестанской конфедерации, которая объединила бы тюркоязычные государства в одно целое. На конференции по межэтническим отношениям в Брюсселе в 1995 году Ж. Куанышалин назвал солдат-казахов, погибших во Второй мировой войне, жертвами российского колониализма и тоталитаризма. Нередко партия «Азат», поднимая благонамеренные и хорошо продуманные идеи, затем впадала в крайности, когда дело доходило до конкретного решения. Например, Александра Солженицына, усомнившегося в подлинности российско-казахстанской границы, не только обвинили, но и потребовали приговорить писателя… к смертной казни.
Национально­демократическая партия «Желтоксан» (руководитель — Хасен Кожахметов), первоначально созданная для реабилитации пострадавших в ходе Декабрьских событий, сыграла важную роль в пробуждении национального самосознания.
Время, прошедшее после того, как я вышел из рядов коммунистической партии и отказался руководить ею, показало, что самому Президенту нужна политическая сила для его поддержки. Раньше я считал, что глава государства должен быть независим от каких-либо партий, движений, объединений и только так можно представлять интересы всех слоев общества. Изначально как политическая организация, служащая связующим звеном между Президентом и народом, был создан Союз народного единства Казахстана. 6 февраля 1993 года на учредительной конференции нового союза я сказал, что большинство людей, окончательно отделившихся от коммунистической партии, так и не нашло новой политической платформы, соответствующей их взглядам, поэтому считаю, что должно появиться политическое объединение, придерживающееся центристского подхода. В своем выступлении я сказал: «Я целиком разделяю положение программных тезисов союза, говорящее о том, что ныне действующие властные структуры должны до конца отработать положенный им по закону срок полномочий. Но надо смотреть и в завтрашний день, когда на смену нынешнему Верховному Совету должен прийти по-настоящему профессиональный парламент. Само собой это не произойдет. Поэтому новых депутатов надо настойчиво искать, готовить, выдвигать и проводить в законодательный орган. Ведь без эффективного законодательного обеспечения преобразований успех реформ невозможен». Союз народного единства Казахстана в дальнейшем послужил основой партии «Отан». Много сделал для ее создания мой дорогой коллега Сергей Терещенко, возглавлявший правительство в самые трудные годы.
Слияние в 2006 году партий «Отан» и «Асар» открыло новый этап в развитии партийной системы Казахстана. На тот момент общее количество членов «Отана» превышало семьсот тысяч. Каждый раз, побеждая на выборах, партия «Отан» вносила предложение в парламент по кандидатуре премьер­министра и помогала формировать правительство в целом. Активное участие в успешном решении стоящих перед страной задач превратило эту партию, впоследствии получившую название «Нур Отан», в общенациональную силу, руководящую политическую организацию. Таких примеров в мире много. Шведская социал-демократическая рабочая партия фактически почти 40 лет занимала доминирующее положение. На прямых парламентских выборах она неизменно получала больше мест, чем любая другая партия в стране. Либерально-демократическая партия Японии имеет уникальный опыт 40-летнего пребывания у власти. В Сингапуре с момента обретения независимости в 1965 году доминировала Партия народного действия. Правящая партия Малайзии — Объединенная национальная организация Малайзии — является неизменным лидером с 1955 года. Индийский национальный конгресс за более чем полвека с небольшими перерывами стал доминирующей силой в политической жизни Индии. Во всех этих странах достигнут значительный прогресс в таких сферах, как экономика, социальное обеспечение, здравоохранение, образование, профессиональная подготовка и жилищное строительство.
Жизнь не стоит на месте, поэтому и политическая партия должна меняться и развиваться. В соответствии с требованиями времени партия «Нур Отан» тоже стремилась трансформироваться. В течение многих лет она добивалась успехов на выборах. Люди поддерживали ее программу, доверяли ей. Я считаю, что партия, располагающая всеми необходимыми ресурсами, должна быть надежной опорой в реализации важных социально-­экономических и политических реформ. Полагаю, что партия «Нур Отан», которую в наше время называли правящей партией, оправдала возлагавшиеся на нее надежды. Она сыграла важную роль в формировании современного типа политической системы страны. Партия  возглавлялась Президентом в качестве ee председателя, первыми заместителями которого в разные годы были Бакытжан Жумагулов, Дархан Калетаев, Нурлан Нигматулин, Бакытжан Сагинтаев, Мухтар Кул-Мухаммед, Маулен Ашимбаев и другие политические деятели. Они внесли большой вклад в работу этой политической организации, за что я им благодарен. Я признателен также всем ее представителям, кто работал в структурах организации, в том числе в областных, районных и первичных звеньях. В 2022 году партия получила новое название «AMANAT». У каждой эпохи свои требования.
За прошедшие годы в Казахстане образовалось множество партий, немало их и сошло с политической арены.
Иногда оппозиционные партии распадаются из-за внутренней борьбы за власть. Основная причина раскола надвое партии «Ак жол» — разногласия между Алиханом Байменовым и Алтынбеком Сарсенбаевым. Эти разногласия начались после того, как бывший посол Казахстана в России А. Сарсенбаев пришел в партию «Ак жол». Хотя вначале в ее оргкомитет вошли такие известные личности, как А. Байменов, О. Жандосов, К. Келимбетов, Б. Имашев, Ж. Ертлесова, Б. Абилов, С. Мынбаев, Д. Сембаев, Л. Жуланова, Н. Жусуп.
Многие из них были тогда молоды. Вообще, вторая половина 90-х годов примечательна тем, что мы начали привлекать во власть когорту молодых людей, сумевших успешно развить свой бизнес. Их даже прозвали «младотюрками». Одним дали в руки бразды управления национальными компаниями, другим — министерствами. Среди этих молодых людей есть те, которые оправдали мое доверие, и есть те, которые считают, что рычаги власти — это один из эффективных видов бизнеса. Надо было учитывать этот опыт. Всегда хочется выдвигать молодых образованных людей. Но нельзя забывать полезность практического опыта. К сожалению, в те годы открылся путь, способствующий срастанию власти и бизнеса. Появились первые олигархи. Сначала я поддерживал их, называя «барсятами». Постепенно эти «молодые барсы» стали показывать клыки. Они не постеснялись интриговать против власти и в случае неудачи были готовы жаловаться в международные организации. До меня дошло, что один из них — аким Павлодарской области Галымжан Жакиянов — отказывается выполнять поручения премьер­министра и посещать проводимые им заседания правительства. Ну это уже крайность.
Но и этим они не ограничились. О. Жандосов, А. Байменов, Ж. Ертлесова, Г. Жакиянов, М. Аблязов выступили с заявлением на республиканском телеканале и объявили о создании движения «Демократический выбор Казахстана». С первых дней они выступили против бывшего в ту пору Премьер-министром К. Токаева, требуя его смещения с поста. Они даже выставили мне ультиматум: «Выбирайте: или мы, или Токаев».
Тогда и Касым-Жомарт Кемелевич проявил свой характер. Премьер­министр обратился к народу: «Нынешнее правительство работает более двух лет. Мы приняли экономику в кризисном положении. Тем не менее за два года достигнут рост экономики. Практически полностью ликвидированы задолженности по социальным выплатам. Мы дважды поднимали уровень пенсий и внесли предложение о дальнейшем их повышении в следующем году. Правительством предложено также увеличить зарплату врачам и учителям, всем работникам бюджетной сферы». Начав так, он открыто и гневно заговорил о тех, кто чинит препятствия в работе: «Но находятся люди, которые хотят потрясений в нашем обществе. В этих целях они используют все средства, включая интернет-террор. Должностные лица, включая Президента, при финансовой поддержке недоброжелателей нашей страны обливаются ложью и грязью». В конце своего выступления премьер-министр сообщил, что внес на мое имя предложение об освобождении ряда должностных лиц с занимаемых должностей. Я подписал указ об увольнении всех лиц, названных К. К. Токаевым. В те дни премьер­министр дал интервью иностранным журналистам, в котором сказал: «Президент отстранил олигархов от власти. Они не влияют на принятие решений в Казахстане». Аблязов и Жакиянов были арестованы. То, что Аблязов нанял адвоката, составив соглашение с крупной американской юридической фирмой, а Жакиянов в течение нескольких дней искал убежище во французском посольстве, не сработало.
Постепенно общественность стала узнавать истинное лицо тех, кто ставит интересы своего кармана выше интересов народа. В ходе подготовки к президентским выборам 1999 года я побывал на земле Абая в Жидебае. Народ встретил радушно и бурно. Люди рассказали о положении дел. Высказали свои пожелания. Старейшины благословили. Особенно мне запомнились слова Хафиза Матаева, много лет возглавлявшего Абайский район. Он оказался оратором. В одном фрагменте своей речи он сказал: «Когда мы двух своих жеребят пустили на скачки и переживали за них, они оба провалились в колодец. Одного ты выдвинул в Верховный Совет, другой возглавил правительство, но оба не оправдали твоих ожиданий. Они не только сами провалились в колодец, но и нас потянули за собой. Правильно, что ты приехал на родину Абая, Шакарима и Мухтара, мой светоч. Возможно, в следующем столетии в этом краю родится еще одна личность, а сегодня нет никого, кто бы превзошел тебя. Семейский регион отдаст свои голоса тебе. Если будешь страдать, почувствуешь усталость, захочешь посоветоваться, поезжай сначала в Туркестан, потом приезжай в Жидебай, твой народ будет с тобой рядом». Как не расчувствоваться после таких слов! Говоря образно о двух жеребятах, он имел в виду Серикболсына Абдильдина и Акежана Кажегельдина. Они оба из Семипалатинска. Я обеспечил им карьерный рост. И тот и другой провалились в политической гонке.
Думать поверхностно о стране, как и легкомысленно играть с ее судьбой — в итоге это не приводит к добру. У народа с будущим дети — оптимисты, у народа без будущего дети — скандалисты. Хорошо бы не забывать об этом.
«Мой анализ политического равновесия был в целом верен, но я не взяла в расчет важный элемент — тщеславие», — говорит Маргарет Тэтчер в книге «Автобиография». Были моменты, когда и я не знал, каковы могут быть последствия этого тщеславия, которое озадачило и сбило с пути эту женщину — одного из корифеев мировой политики. В первую очередь имею в виду Акежана Кажегельдина, который более двух лет руководил правительством, и я надеялся, что он будет способствовать стабилизации экономики страны на заре независимости. Тратить на него слова вроде бы и нет смысла, но для читателя, не осведомленного о ситуации того времени, а сегодня слушающего только дешевые россказни на YouTube (к сожалению, их сейчас много), необходимо раскрыть некоторые моменты.
Я заметил Кажегельдина, когда он был заместителем акима области, мне понравилось его выступление на совещании в Семипалатинске со смелыми и неожиданными мыслями. Оттуда сразу поднял его в правительство сначала в качестве первого вице-премьера, а меньше чем через год сделал председателем правительства. Рекомендуя его кандидатуру в Верховном Совете, я сказал: «Мое собственное мнение, что он человек компетентный, разбирается в рыночных отношениях. Это сейчас нужно. Если есть у кого-то замечания — пожалуйста, давайте выскажем ему все. Я ему доверяю, я его рекомендую». Парламент поддержал меня. 
Окружающим не нравилось, что я наделил Акежана широким кругом полномочий (например, он самолично вносил предложения по кандидатурам ряда министров и акимов). Они даже говорили: «Вот увидите, этот человек в итоге вас предаст». Нурболат Масанов, политолог, которого никто бы не смог считать сторонником Назарбаева, в 1997 году сказал: «И я реально представляю, что если он придет к власти и начнет претворять в политической сфере то, что натворил в экономической, то недалеко будет и до облав и внесудебных преследований. Кажегельдин не сомневается. Он гораздо циничнее традиционалиста Назарбаева. И будет гораздо более страшен для народа, для общества. И в связи с этим я, как политолог, хотел бы предупредить господина Назарбаева: ему следует очень серьезно опасаться господина Кажегельдина».
Новое правительство предприняло ряд шагов по снижению инфляции и стабилизации тенге. Я поддерживал как мог. Однако постепенно его курс на «шоковую терапию» стал доминировать. Увеличились неплатежеспособность, задолженность по заработной плате и пенсиям. Начала поднимать голову компрадорская буржуазия. Кажегельдин за короткий срок выставил на продажу 152 предприятия. В то время все государственные программы, включая приватизацию, принимались только решением Президента. А правительство вносило предложения по ним. Предлагающий орган несет ответственность за качество и реализацию тех программ. Кажегельдин — воспитанник КГБ, учившийся на курсах спецслужб и получивший немало информации о западной рыночной экономике. Его готовили к работе в условиях рынка. Выучивший новые, пока незнакомые нашим людям рыночные термины, он казался всезнающим. Как стало известно позже, его использовали для слежки или как уличного агента (топтуна). Когда я вспоминаю о его предательстве, то думаю, что это было следствием того воспитания. Позже Кажегельдин был признан виновным в получении взятки и приговорен к 12 годам лишения свободы. Это решение до сих пор остается в силе.
При правительстве Кажегельдина у нас тоже стала использоваться модель российского правительства во главе с Егором Гайдаром, формироваться концепция развития на рельсах олигархического капитализма. На одном из собраний с акимами премьер-министр даже подробно разъяснял теорию о том, что первоначальный капитал никогда не может быть накоплен честным путем. Противно даже писать об этом. Поэтому ограничусь лишь цитатами и примерами. Авторы книги «Казахстан 90-х. Правительство Кажегельдина: приватизация, коррупция и борьба за власть» (ИД Credo, Алматы, 2003 г.) писали: «На высоком посту руководителя правительства у господина Кажегельдина в полной мере проявились присущие ему качества мелкого вороватого лавочника, который стремится любой ценой не упустить выгоду своего нынешнего положения. В среде деловых людей и высоких государственных чиновников давно бытует мнение, что Кажегельдин не просто берет, а берет много». Чтобы объяснить источник денег, непрерывно текущих в его карман, в интервью газете «Караван» (27 декабря 1996 г.) он даже договорился до следующего: «Мои личные средства связаны с международным финансовым рынком, они даже не связаны с Советским Союзом. Я — международный брокер». Затем, забыв об этом, в газете «Рудный Алтай» (5 апреля 1997 г.) он прямо сказал: «Уровень зарплаты премьер-министра дает мне моральное оправдание брать взятки». Наверное, исходил из принципа: язык мой, что хочу, то и говорю. Но даже если язык его, деньги-то государственные.
Сложившуюся позднее ситуацию он описал так: «17 сентября у меня появился непонятный синдром и начался первый приступ с резким повышением давления и рвотой. Врачи посчитали это гипертоническим кризом. Вот тогда я обратился к президенту: «Может быть, мне надо куда-то слетать и установить истинный диагноз?» Он ответил: «Хорошо, поезжай».
Но через день у меня начался еще более острый приступ. Ко мне пришел личный врач президента, так как мой был в командировке, и предостерег: «Мне не нравится то, что с вами происходит».
Тогда президент сказал: «Езжай». Вот так я и улетел. Но мы договорились, что на эту тему особо распространяться не стоит. В Швейцарии установили, что у меня эмболия, а это достаточно серьезная штука с высоким летальным исходом. Сегодня, оглядываясь назад, я думаю: не было бы счастья, да несчастье помогло. Потом по телефону я обратился к президенту с просьбой об отставке, ко мне приехал его помощник, и мы обсудили с ним, как это можно сделать».
По правде говоря, было так: я вызвал его и сказал: «Пиши заявление и увольняйся по собственному желанию». Он так и сделал. В своем заявлении он писал: «В поворотные и тяжелые этапы становления государства сменяемость правительства — явление нормальное, но незыблемыми должны оставаться государство и институт его главы. Наступил период для новой команды с новой программой поступательного движения вперед. (…) Даю слово не подводить Вас и всегда быть сторонником Вашей политики. Вы можете рассчитывать на меня в любом качестве и в любое время, когда посчитаете нужным. Уверен, что только Вы сможете довести до конца начатое Вами дело. Кого-либо другого на посту главы государства я не вижу». Известно, как он меня «не подводил».
Деятельность Кажегельдина в кадровой политике тоже была сомнительной. В 1994 году он выдвинул кандидатуру Галымжана Жакиянова на пост акима Семипалатинской области. Уезжая в Алматы, генеральным директором финансово-промышленной группы «Семей» вместо себя он оставил Галымжана, с которым вместе там работал. Поскольку сам А. Кажегельдин, придя из бизнеса, отчетливо проявил свою деловую хватку, я назначил на должность акима Г. Жакиянова. Однако вскоре отношения между А. Кажегельдиным и Г. Жакияновым стали портиться. Для того чтобы устранить его с должности, премьер-министр даже направил в Семипалатинскую область комиссию по проведению финансового и валютного контроля. Позже стало известно, что Кажегельдин и Жакиянов поссорились из-за того, что не поделили бизнес в Семипалатинске. Выяснилось, что Жакиянов через посредников дешево выкупил акции АО «Семей-Комир», а компания, используя без лицензии угольное месторождение Каражыра, заработала шесть миллиардов тенге. Жакиянов сразу же по прибытии в Павлодар переводит туда частную компанию с ограниченной ответственностью «Бастау» из Семипалатинска и открывает широкий путь для водочного бизнеса. Выяснилось, что молодой аким незаконно продал акции Павлодарского химического завода компании «Астана-Холдинг», имеющей отношение к бизнесмену Мухтару Аблязову. Когда были вскрыты злоупотребления в «Семей-Комир», Г. Жакиянов пытался помешать расследованию. Позже он стал называть все это политическим преследованием. Он был осужден и отсидел тюремный срок. В конце концов он тоже сбежал за границу. Много лет молчал о политике, а после январских событий 2022 года снова начал напоминать о себе. Если когда-то он был недоволен проводившейся политикой, то теперь недоволен и политикой, направленной на исправление прежних недостатков. Амбиций любым способом противостоять власти и стяжать себе славу неутомимого и непримиримого «борца» в нем предостаточно.
Когда я прочитал книгу о Гейдаре Алиеве из серии «Жизнь замечательных людей», я задумался над следующим фрагментом. Когда он вернулся обратно из Москвы в Нахичевань, собравшиеся спросили его: «Товарищ Алиев, какой у вас главный вопрос к Гейдару Алиеву?» Гейдар Алиевич сказал: «Главный вопрос? Тогда я сказал бы себе: «Ей, товарищ Алиев, почему ты не смог лучше узнать некоторых людей?..»
Я думаю, что каждый руководитель любого уровня мог бы задать себе такой вопрос. И должен задать. И у меня бывают такие моменты, когда я с сожалением думаю: «Почему я не смог получше узнать некоторых людей?» Ведь в момент назначения с доверием относился и к Кажегельдину, и к Жакиянову, поддерживал обоих. И правда, человек в своих проблемах должен винить себя.
Я всегда заботился о воспитании и привлечении к государственной деятельности образованной молодежи. В 1990-х годах я назначил группу молодых людей руководителями. Поставил их министрами, заместителями, председателями комитетов. Одни оправдали мое доверие и верно служили стране. А некоторые сами себя наказали. Такова жизнь.
Возьмем, к примеру, Виктора Храпунова. После окончания техникума по своей специальности он пошел вверх по карьерной лестнице и дослужился до председателя исполкома Алматинского горсовета. Назначали его министром энергетики и природных ресурсов, министром по чрезвычайным ситуациям. За время пребывания на посту акима Алматы выяснилось, что он продал городской энергокомплекс бельгийской компании «Трактебель» и незаконно раздал муниципальные земли в частную собственность. В отношении его было возбуждено 20 уголовных дел. В итоге он уехал за пределы страны. Через интерпол объявлен в международный розыск за мошенничество, создание преступной группы, злоупотребление властью и взяточничество.
Есть такая поговорка «Два сапога — пара, да оба левые». Один из последователей Храпунова — Мухтар Аблязов. Он тоже считался бизнесменом и резко поднялся во времена Кажегельдина. Сколотив немалое состояние в бытность руководителем компании «Астана-Холдинг», Аблязов, как только стал министром энергетики, индустрии и торговли, тоже начал думать, как еще больше набить себе карманы. Менее чем через полтора года после того, как он стал министром, на него было заведено дело, были предъявлены обвинения в растрате, злоупотреблении служебным положением и создании преступной группировки. В 2002 году он был приговорен к шести годам лишения свободы. Были просьбы о его досрочном освобождении, и сам он неоднократно писал мне письма со словами раскаяния. В итоге я его простил. Это моя ошибка, которую я допустил из-за своей доверчивости. Вообще, было немало случаев, когда кусал локти из-за того, что не ждал от людей плохого. Я не должен был прощать такого прохиндея. Поражаюсь, как еще земля носит таких предателей. Я поверил его словам. Компания «Астана­Холдинг» выкупила акции акционерного общества «Банк ТуранАлем», позже переименованного в БТА Банк. Деятельность банка получала хорошие отзывы. Однако в 2009 году постановлением Правительства Аблязов был освобожден от должности руководителя банка за злоупотребление служебным положением и мошенничество. Выяснилось, что Аблязов присвоил банковские деньги, и присвоил много: оказалось, пока он был председателем совета директоров банка, была похищена крупная сумма денежных средств, эквивалентная 6 миллиардам (!) долларов США. Это самое настоящее хищение в особо крупном размере. Было установлено, на какие средства планировалось реализовать его разрекламированные проекты в России: возведение 75-этажного небоскреба в Москве, строительство городка для проживания 150 000 человек рядом с аэропортом Домодедово и превращение его в «русский Голливуд». Сбежавший за границу Аблязов был объявлен в международный розыск тремя странами: Россией, Украиной и Казахстаном. Он был арестован в Европе и заключен в тюрьму во Франции. После трех с половиной лет отсидки, в 2016 году, он был освобожден по решению Государственного совета Франции и признан «политически преследуемым», из-за чего было отказано в его экстрадиции в Россию. 
Самыми ужасными оказались вновь открывшиеся обстоятельства того, как Аблязов получил доступ к «Банку ТуранАлем»: он заказал убийство своего друга, чтобы заполучить банк. Первоначально суд постановил, что бывшего главу банка Ержана Татишева во время охоты, случайно нажав на курок, по неосторожности застрелил один из его коллег Муратхан Токмади. Но как было установлено позже, Токмади преднамеренно убил Татишева по заказу Аблязова. Что тут можно сказать? Вор и разбойник. Предатель, обокравший Родину и причинивший ей значительный материальный и репутационный ущерб.
Когда я уже был близок к окончанию этой книги, мои помощники принесли мне опубликованные в интернете материалы под заголовками «Франция лишила Аблязова статуса беженца», «Франция отказала Аблязову в предоставлении убежища». В обоих сообщается об одном и том же. В первом говорится: «Бывший казахстанский банкир Мухтар Аблязов, обвиненный в уголовных преступлениях в ряде стран, в 2020 году получил решением Национального суда по правам беженцев (CNDA) политическое убежище во Франции. Однако оно было отменено уже в 2021 году Госсоветом Франции, постановившим, что Аблязов не имеет права получить статус беженца ввиду создания им мошеннической схемы в БТА Банке в своих личных интересах.
Несогласный с Госсоветом олигарх подал апелляционную жалобу в суд, прибегнув к услугам адвокатов Пикуа и Бейлуни. 
8 декабря 2022 года CNDA принял по ней решение: апелляция Аблязова была отклонена. Таким образом, беглый банкир окончательно лишен статуса политического беженца во Франции. Мухтара Аблязова, согласно законодательству, ждет депортация или экстрадиция из Франции, возможно, обратно в Казахстан». 
Сколько веревочке не виться, а конец будет. 
Во втором материале в дополнение к этим обстоятельствам сообщается: «Напомним, в Казахстане Аблязов заочно получил 20 лет колонии за хищение около семи миллиардов долларов из БТА Банка, а в 2018 году — пожизненный срок за организацию убийства банкира Ержана Татишева». Там же сказано: «Аблязов также разыскивается Россией и Украиной по подозрению в хищении».
Не зря говорится в казахской пословице: «У лжи ноги коротки».
По жизни идут рядом и радости, и горести. Каждый человек, не оправдавший твоего доверия, заставляет болеть твое сердце. А если такие заводятся в твоем близком окружении, то это самые сильные муки.
4 июня 2010 года в обращении к народу мне пришлось сказать: «Относительно членов моей семьи. Они, как и другие граждане, имеют право работать по избранной специальности, либо находиться на общественно-политической работе, заниматься бизнесом. 
Но так же, как и другие казахстанцы, не должны нарушать Закон, перед которым все граждане равны. 
Лично для меня и для всей моей семьи стало огромной трагедией и болью то, что мой бывший зять, отец моих троих внуков Р. Алиев предал не только свою семью, детей, меня, но и страну, перейдя границы дозволенного. 
Я и мои родственники восприняли мужественно, как должное, вынесенный ему судом справедливый приговор. Иначе быть не могло». 
Я верил ему. Как я мог не верить? Мой родной зять. А он, оказывается, в первую очередь думал только о себе. Против него было возбуждено дело. Это были одни из самых тяжелых дней в моей жизни. Когда его дело было передано в суд, пришел сват с просьбой защитить, пришла дочь, рыдая вместе с внуками, умоляла жена… Я мучился, сердце кровью обливалось, но я не допустил беззакония. Есть вещи, за которые можно простить. Есть и специальная комиссия по амнистии для рассмотрения таких дел. А то, что он натворил, разве можно простить? Он даже пошел на убийство топ-менеджеров «Нурбанка» Ж. Темиралиева и А. Хасенова… Я тогда пережил безрадостные дни и бессонные ночи. Верховный суд приговорил его к 20 годам лишения свободы. К тому времени он уже успел скрыться за границей. Там был арестован и умер в тюрьме.
Пусть в стране торжествует законность и нет прощения для нарушивших закон, даже если они самые близкие люди.
Много говорилось о проступках К. Сатыбалды. Проявляя отцовскую заботу, растил Кайрата — сына моего родного младшего брата Сатыбалды, погибшего в самом расцвете лет в автомобильной катастрофе. По своим возможностям получил он образование, занимался делом во благо страны. Продвигался по служебной лестнице. Кайрат, окончив высшее военное училище, работал в органах национальной безопасности, Министерства обороны, был заместителем акима города Астаны, затем перешел в бизнес, занимался благотворительностью. Строил мечети, социальные объекты в регионах и дарил их людям. Жители Актау, Сарыагаша до сих пор благодарны ему. Досадно, что в своей бизнес-деятельности он допускал нарушения закона. Впоследствии был обвинен в присвоении средств компании «Казахтелеком», в отношении него было возбуждено дело. Приговорен к шести годам лишения свободы. журналисты спрашивали у меня: «Вы считаете справедливым решение суда в отношении вашего племянника?» Что сказать? «Надо считать, что приговор суда был справедливым. Несогласный с приговором суда должен подавать апелляцию», — ответил я.
Конечно, с точки зрения закона каждый человек, как я писал выше, вправе работать по избранной специальности, выполнять общественно-­политические функции, заниматься бизнесом. Понятно и то, что все граждане страны равны перед законом. Вместе с тем нельзя не учитывать, что факты нахождения родственников главы государства на высших должностях в системе государственной службы или в квазигосударственном секторе порождают известную степень непонимания среди общественности. И это тоже доказало время. Даже если они проявляют себя вполне достойными взятых ими высот, все равно найдутся люди, которые скажут: «Знамо дело, еще бы не занимать такое место при таком покровителе».
Для того, кто всегда находится на людях и на семи ветрах, — испытания повсюду.
Оказывается, самое чувствительное испытание — испытание детьми, испытание родней.
Должен признаться, что моя природная доброта и доверчивость подвели меня. Президент должен быть справедливым, но жестким и требовательным к кадрам, которых назначил, особенно к родственникам. За вышеперечисленные кадровые ошибки до сих пор переживаю. 
Но каждый сам кузнец своей судьбы!